Чистовик

Котя захихикал:

— Ты как человек, который подружился с одним китайцем, а потом встретил другого и говорит: «А я знаком с господином Сунь Вынь — вы его не знаете?» Нет, Котя. У меня будет встреча посерьезнее. С Петром Петровичем… если тебе это имя что-то говорит.

— Передавай привет Саше, его референту, — ответил я.

Котя запнулся и посмотрел на меня с явным удивлением.

— Ого… И когда ты… впрочем, ладно. Может, ты и галстук завязывать умеешь?

Он достал из кармана пиджака свернутый рулончиком шелковый галстук — золотистый, с едва заметными фиолетовыми рыбками. Явно недешевый.

— Умею, — сказал я. — Отцу завязывал. Он вечно то мать просит ему галстук завязать, то меня.

— А я так и не научился, — сказал Котя.

Я молча примерил галстук на себя и соорудил простенький виндзорский узел.

— Спасибо, — набрасывая галстук на шею, сказал Котя. — А ты возьми-ка курточку. В одной рубашке ты по Москве много не нагуляешь. Во внутреннем кармане есть денежка…

Куртка лежала на лавке у стены. Не очень теплая, демисезонная, из плотной серой ткани и на пуговицах, но вряд ли мне придется долго бегать по Москве.

— Так… к кому бы тебя переправить? — размышлял вслух Котя. — Так, чтобы человек ничего толком про тебя не знал.

— Функционал? И чтобы не знал? — с сомнением спросил я. — А такое возможно, Котя? Мне кажется, все читают «Еженедельную функцию».

— Нет. — Котя покачал головой. — Есть те, кто сознательно отстраняется от жизни функционалов, «играет в человека». Есть просто равнодушные, живущие уже сотни лет и ушедшие с головой в свои увлечения: собирание марок с изображением орхидей, выращивание каких-нибудь редких аквариумных сомиков, вышивание крестиком портретов великих писателей… Есть неграмотные функционалы.

— Неграмотные? — восхитился я.

— Ага. Но это, как правило, Африка и Азия. А тебя я закину в Орызалтан через Москву… — Котя подумал, морща лоб. — Данила перебросит, но узнает тебя. Анна может и не узнать, но… А вот Николенька — точно не узнает!

— Почему? — кисло спросил я.

— У него альтернативный подход к информации. — Котя улыбнулся хитрой улыбкой человека, не желающего раньше времени раскрывать секрет известного ему фокуса. — Да все нормально, хороший таможенник. Были бы коллегами, и живет он по соседству, в Марьиной Роще, дружили бы домами… башнями. Вот адрес…

Он извлек из кармана еще одну визитку, что-то быстро, не задумываясь написал на обороте и протянул мне. Я глянул: «От здания родильного дома номер 9 повернуть…» — и еще три строчки указаний. Невольно подумал, что такая хорошая память неспроста. Похоже, Котя все заранее четко решил — куда и к кому меня направлять. А выбирал уже так, для пущей важности.

Хотя, возможно, куратор знает всех своих таможенников?

Или Котя попросту любил ходить в другие миры и помнил самые интересные проходы?

Нет, невозможно затевать на пару с человеком войну миров — и при этом ему не доверять! И у меня выхода нет, кроме как доверять Коте…

— Только спутникового снимка не хватает, — сказал я.

— Он бы ничего не дал, — отмахнулся Котя. — Там была бы засветка или какой-нибудь еще дефект изображения.

Ого! Про такие вещи я и не знал.

Впрочем, многое ли я успел узнать о жизни функционалов?

— Надеюсь, этот Николай меня не узнает… — пробормотал я.

— Зуб даю. Ему на дела функционалов — наплевать.

— А башню я увижу? Или тоже… засветка?

— Как я понимаю — да. У тебя осталась часть способностей. Ты же нашел дом Василисы!

Я кивнул. Мне одновременно и не хотелось уходить, и безумно хотелось увидеть нормальный, привычный мир.

— Значит, я нахожу Николая…

— Ага. Показываешь ему визитку, в конце концов. Если что — пусть звонит, я ему дам указания. — Котя усмехнулся. — Николай и объяснит тебе, как найти Андрюшу в Орызалтане. А там вручаешь письмо и просишь обеспечить переговоры с властями Тверди.

Я снова кивнул, будто игрушечный китайский болванчик из сказок Андерсена. Ох, не зря он называется болванчиком! Тот, кто все время кивает, — иного имени недостоин.

— Не посадить бы себе на голову вместо арканцев упертых попов… — сказал я, уже скорее по инерции, чем споря с Котей.

В голове у меня теперь крутилось одно — Москва!

Как мне ухитрились надоесть Харьков, Нирвана, Янус, Польша и, как ни удивительно, даже Тибет! Я промчался по этому странному маршруту меж трех стран и трех миров, бросая налево-направо беглые взгляды, — и почувствовал только раздражение. Интересно почему? Слишком быстро? Да нет же, мне доводилось получать удовольствие и от очень коротких поездок. Слишком много? Вряд ли. Ездили мы с Аней по Европе на автобусе, ничего, остались довольны.

Неужели путешествие должно иметь правильные начало и конец? Не должно быть непрошеным и негаданным?

Наверное, так.

Вот и от Тибета никакой радости, и в Польше как-то не заладилось (шестым чувством я понимал, что если бы не помешали полицаи — то у нас с Мартой еще как вечер бы сложился!).

Может, теперь, отправляясь в Твердь по определенному и согласованному маршруту, я смогу получить от путешествия хоть какое-то удовольствие?