Чистильщики пустошей

       Над ухом грохочет автомат Варяга, сейчас уже матерящегося в сторону размазанных серых силуэтов, что никак не хотят убегать, двигающихся в их сторону. Мерлин видел, как поднялся один из тех, кого он нашпиговал свинцом в корпус. Прикинул про себя запас живучести и понял, что это, пожалуй, действительно были мертвяки. А ведь сначала он грешил на собственный тепловизор не выводящий никаких контуров. Ладно, что хоть есть ночничок, которому, правда, сейчас мешает даже слабый свет масляных местных фонарей.

       Мерлин перезарядил автомат и прикрыл Варяга, который проделывал то же самое. Твари приближались, сбиваемые с ног пулями, но всё равно, упорно приближались. И их было даже не десять, как ему показалось сначала. Штук двадцать, возникших из темноты того переулка, в котором он пристрелил первую. Но ребята были уже близко.

       Первыми добрались Волк и Чунга, как он и предполагал. Улица озарилась жарким рыжим пламенем, которое щедро раздаривал в сторону серых теней темнокожий великан с ранцем на спине. Волк, присев за большую чугунную урну, экономично отстреливал тех, что пытались выбежать из огня.

       Часть нападающих кинулась в ту сторону, откуда бежали Мусорщик и Толстяк. Двум или трём удалось проскользнуть в незаметный проход чуть раньше, чем заработала машинка Толстяка, отшвырнувшая назад тех, что не успели. В квартале стоял жуткий грохот автоматического оружия, через который Мерлин не сразу услышал высокий вой приближающейся бронемашины. Командир чистильщиков устало и довольно ухмыльнулся, понимая, что первый бой в этом городе им, надо полагать, удался. А потом, объяснив Варягу, что ему нужно к Коту, бросился влево по уходящей вглубь этого райончика извилистой улочке.

       - Хороший результат, Кэп. - Инженер задумчиво потёр свой породистый нос. - Мерлин отработал прекрасно. Хотя... Возможно, что это как обычно - его бешеное везение.

       - Всё возможно. - Кэп пожал плечами, наблюдая за тем, как Волк и Толстый помогаю Фросту паковать длинные тела в плотные чёрные пакеты. - Самое главное у нас есть. Именно то, что хотела скрыть администрация. Сергеич, будь добр, как только будут первые результаты - сообщи мне. Хоть разбуди, если спать буду.

       - Ну, Кэп, я не маленький, в конце концов. - Инженер придирчиво осмотрел то, как Мусорщик собирает в такой же, как и Фроста мешок остатки того, что было головой твари до меткого попадания Мерлина. - Конечно же, сразу тебе всём сообщу. Подозреваешь, что здесь всё очень сложно?

       - Именно. - Капитан прикурил сигару. Айболит, бинтующий и обрабатывающий небольшую рану у Ферзя, сделал вид, что ничего не заметил. - Ну ты сам посмотри... видишь странное?

       - Вижу. Нехарактерно это для тех, что идут при Прорыве. Не то здесь что-то. Ох, как бы что они там в своих шахтах не откопали, вот чего я боюсь.

       - Да и я тоже. - Капитан вздохнул. - Боюсь, что всё это только вершина большущего айсберга. А вот то, что у него внизу - наиболее страшно. Понимаешь?

      - А то...

      Рассвет:

       - Смотрите внимательно, мальчиши, смотрите...

       Человек, одетый в тёмный полевой камуфлированный костюм, оглянулся на группу подростков, сидевших на коленях и повернувших коротко, почти наголо остриженные макушки в указанную сторону.

       - Это чудо, то, что сейчас увидит каждый из вас. Ежедневное и повторяющееся, неизменное и прекрасное. Оно кажется таким же незыблимым и непоколебимым, как те горы, в которых мы тренировались в прошлом году. И это верно...

       Подростки сидят свободно и раскованно, внимательно слушая слова, которые мужчина произносит тихо, но так, чтобы подростки услышали. Становится светлее, и сейчас уже можно увидеть, что их двенадцать. Двенадцать мальчишек, приблизительно одного возраста, сидящих на коленях на холодной земле, покрытой редкой травой, одетых в одинаковые свободные курточки с капюшонами и широкие штаны. Глаза каждого устремлены в ту сторону, в которой сейчас медленно начинает появляться пока ещё узкая светлая полоска.

       - Рассвет, чудо господне... - Мужчина медленно идёт вдоль ровной линейки подростков, сидящих на коленях. - Сколько раз каждый из вас мог видеть его раньше? По каждому из них, тех моментов, когда всходит солнце, можно мерять жизнь человека. У кого-то их будет очень много, у кого-то очень мало. Самое главное...

       Он останавливается, чуть щурится, глядя на то, как полоска на горизонте становится чуть более светлой и широкой:

       - У каждого существа рассветов ровно столько, сколько суждено быть в его судьбе. Древние пряхи ткут нити той длины, которую считают нужной. И никто не может знать, будет ли его нить длинной, ровной и прочной? А, может, она неожиданно запутается, и её придётся рвать, либо пытаться освободить? Или вдруг, по прихоти одной из тех, чьи пальцы крутят её, ножницы судьбы сделают свой неожиданный взмах...и всё. Так есть, так было и так будет. Вы понимаете, мальчиши?

       Подростки практически одновременно открывают рты, чтобы одним слитным звуком-выдохом сказать:

       - Да, Мастер.