Чистая работа

— Отлично. Ну что, теперь пусть ее везут в морг, а мы, пожалуй, отправимся в участок. — Ленгтон показал на медэкспертов. — Они будут теперь копаться в навозе и обыскивать весь участок. Может, детей тоже скормили свиньям, только хозяин…

Она перебила:

— Да, знаю, он вымыл весь свинарник.

— Верно.

Ленгтон прошел вперед и поднял полог, чтобы выйти.

Анна тоже вышла и стала снимать одноразовый костюм. Свой Ленгтон уже успел скатать в тугой шар и теперь запихивал его в мусорную корзину.

— Помнишь дело Фрэда Уэста? — буркнул он.

— Конечно помню.

— В его вонючем саду следователям пришлось землю сквозь женские колготки просеивать, чтобы хоть что-то найти. У нас, конечно, все не так запущено, только все равно грязи перелопатить этим ребятам придется еще о-го-го сколько. Мы сейчас ищем фрагменты костей, любую мелочь, которая может подтвердить, что дети тоже здесь погибли.

Ленгтон пошлепал по двору, утопавшему в грязи, и Анна двинулась вслед за ним. Дождь уже перестал, но лужи еще не просохли. Он был в высоких черных резиновых сапогах и своем старом коричневом прорезиненном плаще с капюшоном. Анна увидела, что, дойдя до места, где стояли полицейские машины, Ленгтон закурил сигарету. Хорошо же он соблюдает свой хваленый режим!

Ленгтон обернулся и увидел, что ее «мини» стоит во дворе.

— Ну, в участке увидимся.

С этими словами он сел в патрульную машину, и его увезли. Он не выказал никаких эмоций, даже не намекнул о том, что между ними происходит. Ей было очень трудно держать себя в руках, но Анна чувствовала, что пока она ведет себя правильно. Вот только на сколько ее хватит?

Комнату следственной бригады в участке Хэмпшира нельзя было назвать удобной, но в нее принесли дополнительные компьютеры и восемь столов. Анна поставила портфель на свой стол, который оказался рядом с местом Гарри Бланта, он сидел и сосал мятные леденцы.

— О господи, эта вонь прямо липнет, правда?

— Да, — откликнулась она, сняла куртку и повесила ее на спинку стула.

— Как думаешь, этот выродок и детей скормил свиньям?

— Гарри, я не знаю, надеюсь, что нет, — как ты выразился, молю Бога.

Вошел Ленгтон и сделал Анне знак подойти:

— Посиди-ка с художником. Мы его привезли из Лондона, чтобы составил портрет Сикерта. Это надо сделать как можно быстрее. У нас на него ничего нет: ни следов, ни дел, скорее всего, и имя у него ненастоящее, и иммигрант он нелегальный — в общем, полный букет. Но если он так и прячется вместе с ребятишками, найти его будет немного легче.

Ленгтон обернулся к Льюису, тот слабо улыбнулся Анне, вынимая какие-то фотографии:

— Вот… В середине учебного года сняли в местной школе, так что фотографии почти новые: мальчик шести лет, девочка — семи, оба белые…

— Той малышке, которую я видела, было от силы года полтора, — вставила Анна.

— Два, — уточнил Ленгтон. (Сведения о ней запросили в местной клинике.) Он указал на информационную доску, пока что на ней ничего не было. — Будем надеяться, мать Гейл привезет с собой фотографии жертвы, но пусть эти детские фотки висят здесь на всеобщем обозрении. Так, Анна, живо к художнику, потом рисуйте морду на компьютере. Да поскорее!

Комната бурлила. Местные офицеры, назначенные на расследование, носились, точно переполошенные куры. Ленгтон раздавал указания и распоряжения с такой скоростью, что они буквально налетали друг на друга.

После часа работы с художником у Анны вышел почти похожий портрет, по крайней мере, насколько она могла припомнить. Потом они еще немного посидели у компьютера — она хотела сделать все как можно лучше.

Ленгтон склонился над ее креслом:

— Ну, долго еще?

— И так тороплюсь, — ответил художник.

Анна молчала, глядя на монитор компьютера. Она чувствовала, как близко от нее Ленгтон, как она почти касается его, она чуть отодвинулась.

— Вот и хорошо. Анна, когда закончишь, иди в комнату на совещание.

Она хотела ему ответить, но он уже ушел.

Анна распечатывала изображения Джозефа Сикерта, когда ее вызвали в офис к Ленгтону. Это было небольшое тесное помещение рядом с комнатой следственной бригады.

— Что, насчет совещания? — спросила она.

— Эта запись Сикерта… Ты ее не стерла?

— Нет, я даже взяла ее с собой.

— Хорошо. Давай мне.

Она кивнула:

— Сейчас принесу.

Она вышла, вернулась за свой стол. Только она вынула диктофон из портфеля, как Ленгтон громовым голосом позвал всех на совещание. Он прошел вперед и встал перед присутствующими; она увидела, что он слегка хромает, может быть, ему повредили сырость и грязь свинарника. В голове пронеслось: «Перемазать бы ему всю башку этим навозом!»

— Ну, всё, начинаем.

Все собрались вместе, местные полицейские встали вдоль стен. К этому времени на информационной доске были вывешены некоторые результаты работы: висели фотографии двоих детей, изображение Сикерта и множество других листков, с которыми Анна еще не успела ознакомиться, потому что все внимание было сосредоточено на Ленгтоне.