Число зверя

— Зебадия, двадцать четыре километра в секунду — это орбитальная скорость Марса.

Ответил на это мой отец:

— Что? Да, действительно! — Вид у него при этом был самый недоумевающий. Наконец он сказал: — Капитан, признаюсь: я совершил глупейшую ошибку.

— Надеюсь, она не помешает нам вернуться обратно?

— Не помешает, сэр. Но я еще не полностью освоился с особенностями нашего континуумохода. Капитан, мы целились не в Марс.

— Я знаю. Потому что я испугался.

— Никак нет, сэр, это была разумная предосторожность. МЫ ЦЕЛИЛИСЬ В НЕКУЮ КОНКРЕТНУЮ ТОЧКУ В ПУСТОМ ПРОСТРАНСТВЕ. Мы в нее и переместились — но не в соответствии с собственным движением Марса. С движением Солнечной системы — это да. С вычетом движений Земли — это заложено в программу. Но сейчас мы находимся на орбите Марса слегка впереди него… так что он нас нагоняет.

— Означает ли это, что мы вообще не можем высадиться ни на одной планете, кроме Земли?

— Ни в коей мере. В программу можно включить любой вектор — и до, и после смещения либо вращения. Любые последующие изменения в движении учитываются инерциальным интегратором. Но теперь я знаю, что я еще очень многого не знаю.

— Джейк, это всегда так, даже когда учишься ездить на велосипеде. Не волнуйся попусту и катайся в свое удовольствие. Смотри, вон какой вид!

— Послушай, это совсем не похоже на фотографии, привезенные Марсианской экспедицией.

— Конечно, не похоже, — сказала тетя Хильда. — Я же говорю, это не Марс, а Барсум.

Я хранила молчание. Со времени появления фотографий, сделанных доктором Саганом, каждый читатель «Нэшнл джиогрэфик» — да каждый читатель чего бы то ни было — знает, как выглядит Марс. Но когда требуется, чтобы мужчины что-то поняли, лучше предоставить им возможность самим приходить к решениям: тогда они делаются не такими бестолковыми. Эта надвигающаяся на нас планета, разумеется, не была Марсом нашего родного неба. Белые облака на полярных шапках, обширные зеленые зоны — скорее всего леса или плантации, большая темно-синяя зона — почти наверняка вода… все это на фоне рыжеватых тонов, занимавших большую часть планеты.

Чего тут не было, так это рваных гор, кратеров и каньонов «нашего» Марса. Горы были — но ничего похожего на известную науке «Чертову свалку». Я услышала, как Зебадия спрашивает:

— Второй пилот, а это точно Марс?

— Капитан, это Марс-десять, в положительном направлении по оси may. Либо это так, либо я обитатель сумасшедшего дома.

— Не кипятись. Джейк. Эта планета не так похожа на Марс, как Земля-десять на Землю.

— Землю-десять мы видели далеко не всю и к тому же безлунной ночью.

— То есть ты хочешь сказать, что мы ее вообще не видели. Что ж, согласен.

— Я говорила вам, что это Барсум, — сказала тетя Хильда. — Вы не слушали.

— Хильда, приношу извинения. Второй пилот, прошу внести в судовой журнал: «Барсум». Новая планета, названная по праву первооткрывательницы Хильдой Корнере-Берроуз, заведующей научной частью континуумохода «Ая Плутишка». Свидетельствуем: З. Дж. Картер, командир; Джейкоб Дж. Берроуз, заместитель командира: Д. Т. Б. Картер, э-э… астронавигатор. При первой возможности направлю заверенные копии в Гарвардскую обсерваторию.

— Я не астронавигатор, Зебадия!

— Бунт на корабле! Кто перепрограммировал эту небесную колымагу, чтобы превратить ее в континуумоход? Я пилот, пока не научил вас Аиным штучкам. Джейк — второй пилот, пока он не научил остальных обращаться с верньерами. Ты астронавигатор, потому что никто другой не владеет твоими навыками программирования и вычисления. Попрошу не возражать, сударыня, и не нарушать Закон Космоса. Шельма назначена заведующей научной частью благодаря широте ее познаний. Она не только задолго до всех остальных поняла, что новая планета — не Марс, но еще и взрезала того двухколенного пришельца с мастерством прирожденного мясника. Верно, Джейк?

— Безусловно, — согласился папа.

— Капитан Зебби, — капризно протянула тетя Хильда, — я готова быть заведующей научной частью, если ты приказываешь. Но можно я буду еще и коком? И юнгой.

— Вне всякого сомнения. Нам всем придется носить не одну шляпу, а несколько. Прошу занести в судовой журнал, второй пилот: ура нашим бравым кадетам… нет, наверное, кадеткам…

— Это что-то новенькое, — заметила тетя Хильда. — Рифмуется с «деткам», да?

— Хорошо. Кадетам,

Безудержно рвущимся в бой,
Они режут тварей ланцетом,
Даруют названья планетам
И всех ослепляют своей красотой.

— Это не классическая версия, — сказала тетя Хильдино тебе удается насыщение традиционных форм новым содержанием. Получается гораздо глубже и теплее. Правда, в последней строке ты съехал с размера.

— Шельма, милая, ты знаешь кто? Ты флокцинавцинигилипилификатриса[36].

— Это комплимент?

— Несомненно! Это означает, что от твоего стервозно-острого взгляда не укроется ни одна погрешность.

Я ничего не сказала. В принципе не исключалось, что Зебадия и правда выдал это в порядке комплимента. Хотя, конечно…

— Пожалуй, я лучше загляну в словарь.