Число зверя

Хильда шепнула Зебу: «Семь» — позволила главному констеблю приблизиться еще на два шага и только тогда сказала:

— СТОП!

У меня чуть не лопнули уши.

Все трое остановились. Потом старый дурак пришел в себя и снова двинулся на нас. Хильда, видимо, пихнула Зеба — он ответил поднятием большого пальца.

— Верни нормальную громкость, но будь готов опять устроить такое землетрясение.

Он кивнул. Она заговорила снова:

— ПОДполковник, не так ли? Я что-то не вижу третьей звездочки. Так вот, подполковник, предупреждаю вас: ради вашей собственной безопасности не подходите ближе.

Тот не ответил и продолжал приближаться. На ходу он вынул из-под мышки свой стек. Сержанты следовали за ним — медленно, на почтительном расстоянии. Хильда дала ему подойти к моей дверце — я разглядел узор склеротических сосудов у него на носу — и во второй раз за двое суток в дверцу Аи стали стучать. Он поднял свой стек…

— ПРЕКРАТИТЕ!

Меня оглушило. Главного констебля нигде не было видно. Сержанты оказались далеко. Они замедлили бег, остановились и повернулись в нашу сторону. Я посмотрел вниз сквозь стекло моей дверцы, увидел пару ног и стек и заключил, что здесь же должно находиться и туловище.

Повернув голову, я увидел, что Зеб держит руку большим пальцем вверх.

— Капитан, — сказал он, — я нарушил приказ.

— В каком смысле, Зебби?

— Я выдал ему восемь. Побоялся, что десяти не выдержит. С виду он законченный алкоголик.

— Может, и восемь было чересчур, — заметил я. — Он свалился. Возможно, замертво.

— О, надеюсь, что нет!

— Скорей всего нет, капитан, — успокоил ее Зеб. — Позвать его помощников забрать его?

— Я сама их позову, Зебби. Установи нормальную громкость.

Хильда дождалась, пока он подаст ей знак, и крикнула:

— Сержанты! Полковнику Брамби требуется помощь. Громкого звука больше не будет.

Сержанты заколебались, потом заторопились. Вскоре они уже оттаскивали его. По дороге он пришел в себя, вырвался у них из рук и отослал одного из подручных за оставленным стеком. Молодой человек встретился со мной взглядом и подмигнул. Я понял, что любовью подчиненных Брамби не пользуется.

Между тем на парадной лестнице появился человек. Возможно, там и раньше кто-то был, но после того как мы подняли шум, их и след простыл. Первый этаж Имперского Дворца дверей по фасаду не имел, главным этажом был второй, и подниматься туда нужно было по широкой, пологой лестнице. Человек, стоявший наверху, был невысок ростом, щеголеват, одет в штатское. Подойдя к нему, Брамби остановился, отсалютовал, и они заговорили. Брамби держался навытяжку, так что нетрудно было догадаться, кто есть кто. Затем невысокий человек спустился по лестнице, направился в нашу сторону, остановился метрах в тридцати от нас и крикнул:

— В посадочном боте! Я бы хотел подойти поближе, это не опасно?

— Пожалуйста, подходите, — разрешила Хильда.

— Спасибо, мадам. — Он двинулся к нам, говоря на ходу: — По-моему, нам следовало бы представиться друг другу. Я генерал-лейтенант Смайз-Карстейрз, здешний губернатор. А вы, я полагаю, капитан Берроуз?

— Совершенно верно, ваше превосходительство.

— Благодарю вас. Хотя я ведь не вижу, с кем разговариваю. Не очень-то удобно, согласитесь, вести беседу через переговорное устройство. С открытой дверью было бы приятнее, вам не кажется? Более дружелюбно.

— Вы правы, ваше превосходительство. Но русские оказали нам столь недружелюбный — убийственно недружелюбный — прием, что я побаиваюсь.

— Ох уж эти подлецы. Они тут столько наплели про вас по радио. Благодаря им я и опознал ваше судно — оно меньше, чем они утверждали, но в остальном описание точное, насколько русские вообще способны на точность. Однако нас-то, британцев, я надеюсь, вы не принимаете за какой-то сброд? Здесь вас примут достойным образом.

— Это отрадно слышать, ваше превосходительство. А то я совсем уж было собралась улетать. Этот полицейский вел себя крайне неучтиво.

— Весьма сожалею. Так уж случилось, что именно он встретил вас первым. Как вы, несомненно, слышали, при всей важности этой колонии для Империи не все рады назначению сюда. Ко мне, впрочем, это не относится, я сам сюда просился. Но кое-кто… Так давайте откроем дверь, хорошо? Мне не хотелось бы настаивать, но в конце концов именно я здесь первое лицо.

Хильда нахмурилась:

— Генерал-губернатор, я могу либо открыть дверь, либо улететь. Я предпочла бы остаться. Но неслыханный прием, оказанный нам русскими, а вслед за этим совершенно неожиданное поведение вашего главного констебля внушает мне опасения. Мне нужна гарантия, что нашей группе будет позволено все время находиться вместе, и письменная охранная грамота для нас, скрепленная вашей подписью и печатью от имени Его Императорского Величества.

— Дорогой капитан, капитану не положено торговаться с лицом, облеченным здесь властью Его Императорским Величеством. Как мужчина, я был бы счастлив торговаться с такой очаровательной леди сколько угодно, единственно ради удовольствия находиться в вашем обществе. Но я не вправе.