Число Приапа

Кнаге не то чтобы увлекся – образ Марии-Сусанны еще не выветрился из головы, да и не был он способен на всепоглощающие страсти, – а понял, что упускать такую возможность нельзя. Женщина, умевшая и двусмысленно пошутить, на деле была очень строгих правил, до венчания и поцелуя бы не дала. Значит, нужно вести дело к венчанию.

Объяснение состоялось вскоре после свадьбы – ради этого объяснения Кнаге нарочно остался в Хазенпоте. Он пришел за кое-какими принадлежностями своего ремесла, с умыслом забытыми в доме, она же сама повела его в комнату дочери, уже переехавшей в дом свекра, где создавался парадный портрет, и там Кнаге, глядя в пол, признался, что вовсе не хочет уезжать из столь гостеприимного города. Вдова спросила, отчего бы ему не остаться? Кнаге, волнуясь не на шутку, намекнул, что все зависит от воли некой особы: коли будет на то ее воля, останется, а нет – уйдет скитаться, навеки безутешный. Вдова удивилась: неужто в городе есть столь бессердечные особы? Кнаге объяснил: особа вовсе не знает о том, что он готов ей служить до гроба. Вдова вздохнула: завидна судьба той особы, что завладела сердцем столь милого и статного молодого человека…

Словом, разговор о безымянной особе не затянулся, имя было назвало, смущение преодолено, и речь пошла о вещах практических.

– Если мы поженимся, мои дорогие соседи сойдут с ума, – сказала Клара-Иоганна. – Они и так бог знает что обо мне думают и рассказывают. Это потому, что во время болезни моего дорогого супруга я сама распоряжалась всеми делами куда лучше, чем он. Женщине такого не прощают. Мы могли бы уехать во Фрауэнбург, он всего за десять миль от Хазенпота.

– Знаю, я там бывал, – отвечал Кнаге, – меня там наверняка помнят. Я писал виды озера для одного богатого господина.

– Фрауэнбург сейчас расцветает, как роза, чего о Хазенпоте не скажешь. Герцог ему покровительствует. Было бы разумным там поселиться. У хорошего мастера, открывшего свою мастерскую, было бы много заказов, и он мог бы взять учеников. Ученики придают мастерской солидности.

– Это прекрасная мысль, – Кнаге улыбнулся. Отчего бы нет? Вдовушка права – если она станет женой мастера-живописца, имеющего подмастерье и троих учеников, никто и не заикнется о неравном браке. А она-то уж знает, как повести дело, чтобы магистрат Фрауэнбурга оказал новичку покровительство.

– Тогда мой любезный мастер мог бы выехать туда первым и присмотреть подходящее помещение. Было бы неплохо снять дом или для начала половину дома. Уезжать вместе – неприлично.

– Но я сперва должен побывать в Либаве! – вдруг вспомнил Кнаге. – Я обещал барону фон Нейланд передать важное письмо!

– Только эта причина?

– Да… – неуверенно сказал Кнаге. Он вспомнил еще, что обещал барону покинуть Курляндию.

– Но это же совсем просто – из Либавы в Гольдинген и обратно постоянно ездят торговцы. Я знаю надежного человека, отдам ему письмо, он передаст его – и даже денег с меня за это не возьмет.

– Это было бы замечательно, – согласился Кнаге.

В эти минуты он совершенно позабыл и об Амстердаме, и о Марии-Сусанне. То, что предложила ему судьба, было лучше ученья у прославленного мастера и уж подавно лучше бесплодных мечтаний о гордой красавице. Живописцу не пришлось лебезить перед цеховыми мастерами, чтобы приняли хотя бы краски растирать, не пришлось ждать, пока кто-то из них скончается. Красивая белокурая вдовушка словно с неба свалилась. И все совершилось так быстро, что Кнаге мог сказать лишь одно: воля Божья.

Так он и сделал.

Рига, наши дни

Тоня дождалась, пока Хинценберг выпроводил следователя, и спустилась с антресолей.

– Ну, кажется, мы с этим господином Полищуком нашли общий язык, – сказал Хинценберг. – Он полон всяких странных подозрений, но он еще не оглох – способен слышать, когда ему говорят умные вещи. А сейчас, деточка, собирайся в дорогу.

– Куда? – спросила удивленная Тоня.

– В Кулдигу, к Анне Приеде. Завтра ты выедешь автобусом с самого утра, а вечером вернешься. Ирена даст тебе квитанции. Ты отвезешь ей деньги за серебряные бокалы, скажешь – у тебя в Кулдиге дела, и «Вольдемар» решил оказать постоянной клиентке такую услугу.

– Господин Хинценберг, – вмешалась Ирена, – извините… Но эти два покупателя, что забрали бокалы, хотели встретиться с госпожой Приеде. Может быть, у нее найдется еще старинное серебро, так они бы взяли.

– Помимо «Вольдемара»? Хитрые у нас покупатели! А ты, милочка, вот что сделай – дай им адрес Анны Приеде и даже объясни, как доехать до Кулдиги.

– Вы думаете, туристы в такую даль не потащатся?

– Я думаю, что потащатся… – задумчиво сказал Хинценберг. – По твоим описаниям, они мои ровесники. А когда входишь в плотные слои атмосферы… как спутник, которому пора сходить с орбиты… вот тогда смотришь, что еще в жизни не сделано… Дай им адрес и вообще проинструктируй. Как ты с ними договорилась? Ты ведь договорилась, милочка?

– Да, – призналась Ирена. – Они мне оставили телефон. Они живут в гостинице тут рядом, на улице Глезнотаю.