Чёрный беркут

— Так, Ёшка, так, — за всех ответил Балакеши. — Не первый год живем тут. Алеша вот на фронт уходит. Мне председателем быть. Вместе, дорогой, работать будем: ты — военный начальник, я — гражданский.

И снова бежит под колеса машины асфальт. Мелькают плиты на подпорной стене. Минули сложенные из камней круглые укрепления бывшего казачьего поста, за ними — ворота заставы.

Начальник сюда еще не назначен. Его обязанности временно исполняет младший политрук, недавно прибывший на границу после окончания училища.

— Дежурный! — крикнул часовой, когда машина остановилась во дворе заставы.

Вместо дежурного к машине четким шагом подошел молодой командир, назвался младшим политруком Красноперовым, отрапортовал и, сделав шаг в сторону, чтобы пропустить начальство, резко отдернул руку от козырька фуражки.

«Козыряет лихо. Как-то служить будет?» — подумал Кайманов, выходя из машины и молча пожимая руку Красноперову. Словно забыв о том, зачем приехал, он окинул взглядом знакомый двор. Вон сарай, возле которого в первый день его приезда на заставу был привязав раненный контрабандистами ишак. Тогда еще привлеченная свежей кровью сорока все пыталась сесть на спину ишаку, и Аликпер метким выстрелом на лету сбил ее. Вон с тех ступенек крыльца сбежал Федор. Где он теперь? Жив ли? Крепкая дружба связывала их. Когда ему, Якову, приходилось решать трудные задачи, он знал: есть Карачун, который сумеет найти правильное решение. Теперь многие, очень многие вопросы придется решать самому. И этот молоденький политрук Красноперов и все другие, кто несет службу на заставе, видят в нем старшего начальника. Его решения теперь для них закон. Они должны быть всегда правильными, безошибочными... На то же крыльцо вышла тогда Светлана, чтобы позвать его и мужа завтракать, и огорчилась, узнав, что они должны немедленно выехать на границу. Где теперь Светлана? Может, уже едет на фронт? Там теперь очень нужны опытные врачи.

Обеспокоенный затянувшимся молчанием представителя комендатуры, младший политрук Красноперов заметно нервничал, со все возрастающей тревогой следил за его взглядом: все ли в порядке в казарме, в столовой и кухне, в конюшне и вольере для служебных собак?

— Ну что ж, пойдемте посмотрим ваше хозяйство, — сказал наконец Яков и подумал: «Трудно парню. Все для него ново, а тут еще приходится исполнять сразу две должности».

Они побывали в казарме, заглянули в кухню, в конюшню. Опытным глазом Яков отметил: людей не хватало, всего несколько человек спали после нарядов. Бодрствовали лишь повар да часовой у ворот. Остальные — на границе.

— Где старшина? — спросил он, вспомнив о своем старом знакомом Амире Галиеве.

— Проверяет наряды, товарищ старший лейтенант. Поехал с дозором, — ответил Красноперов.

«Он-то службу знает», — тепло подумал о Галиеве Яков.

Для заставы было очень важно, что в трудное время здесь все-таки остались такие опытные пограничники, как сверхсрочник старшина Галиев, инструктор службы собак Ложкин.

— С участком ознакомились?

— Так точно, товарищ старший лейтенант. Галиев мне весь участок показал.

— А что будете делать, если на вашем участке случится прорыв?

— Это исключено, товарищ старший лейтенант.

Кайманов вскинул брови, хотел возразить, но сдержался, глянув на юношески худую шею и не очень широкую грудь Красноперова, на его впалые щеки, синие круги под глазами, припухшие красные веки. «Только начал работать, а уже замотался».

— Ну что ж, желаю удачи, ни пуха вам, ни пера! — сказал он и протянул Красноперову руку.

— К черту, товарищ старший лейтенант.

— Что?

— Примета такая, товарищ старший лейтенант. Когда говорят ни пуха ни пера, надо послать к черту. Извините...

— Примета, значит? — переспросил Яков. — Ну так вот, учтите, на вашем участке возможно нарушение границы бывшим жителем Даугана неким Аббасом-Кули. Свяжитесь с бригадой содействия. Они его хорошо знают.

— Слушаюсь, товарищ старший лейтенант! «Зеленый, совсем зеленый. Как служить будет? Кого

пришлют начальником? Если такого же, считай, два сапога пара. Многие рядовые пограничники тоже молодежь, прямо с учебного пункта. Опытных старослужащих раз, два — и обчелся. Почаще надо бывать здесь», — решил Яков, собираясь сразу же поехать на соседнюю заставу. В этот момент у ворот остановился всадник, быстро соскочил с коня, привычно одернул гимнастерку, решительно зашагал навстречу заместителю коменданта. Это был старшина Галиев. Якову захотелось обнять друга, но Галиев подошел строевым шагом, невозмутимо вскинул руку к козырьку фуражки, отрапортовал по всей форме:

— Товарищ старший лейтенант, наряд возвратился с охраны государственной границы. За время несения службы никаких происшествий не было.

Кайманов с удовольствием смотрел на старшину. Ему хотелось сказать: «Брось, Амир, фасон давить. Здравствуй, дорогой! Я очень рад встрече с тобой. Вместе теперь служить будем». Но присутствие Красноперова, да и строго официальный вид самого Галиева на какие-то доли секунды поколебали его.

«А! — решил вдруг Яков. — Красноперов послал меня к черту, пошлю и я его».