Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть

Сочинение Абу-л-Гази «Шаджара-йи турк» было хорошо известно в Средней Азии. Тем не менее мы не имеем примера, который показывал бы, что социально важная для своего времени идея автора оказала на читателей сколь-нибудь заметное влияние; она, насколько известно, даже не отмечена мусульманскими историографами. В науке считается установленным, что новая теория может прокладывать себе дорогу в жизнь лишь тогда, когда есть в обществе силы, готовые не только понять, но и одобрить и поддержать ее. Сил, готовых «одобрить и поддержать» новую теорию Чингизида Абу-л-Гази, в тогдашнем среднеазиатском обществе не было. В политической жизни пользовались поддержкой государственные идеи, освященные религией или традицией, а именно: 1) представление о божественной воле как непосредственном источнике власти государя; 2) идея наследственной власти. Причем в Средней Азии и Казахстане наследственные права потомков Чингиз-хана на власть не только не потеряли значения во времена Абу-л-Гази (1603–1664), но обаяние династии Чингизидов действовало, несмотря на крутые политические перемены в регионе, даже в начале XX в.

Глава 4 Прерогативы и оковы власти

Согласно древнемонгольской концепции власти, верховная власть в государстве сосредоточена в лице хана и является наследственной в роду Чингиз-хана. Исключительное право на царство признается только за первыми четырьмя сыновьями Чингиз-хана от его старшей жены Борте — Джучи, Чагатай, Угедей, Тулуй — и их прямыми потомками, которые собственно и составляют алтан уруг(«золотой род») — правящую монгольскую династию. Единственный источник права на верховную власть — это воля «золотого рода»; высшим непосредственным выражением власти «золотого рода» является курултай— собрание царевичей и знати. Ханом может быть любой представитель алтан уруга, если он будет признан большинством «золотого рода» достойнейшим по своим качествам и утвержден на курултае царевичей и высшей аристократии. Хан, права которого не основаны на признании его со стороны большинства «золотого рода» и утверждении его на курултае, — узурпатор и подлежит наказанию.

Одно из установлений Чингиз-хана, по словам Иоанна де Плано Карпини, гласило: «Если кто-либо, вознесясь гордыней, собственной властью, минуя выборы предводителей, захочет стать императором, то он должен быть убит без всякого сожаления» (LT, V. 18) ^{7}. Эти же сведения в донесении брата Бенедикта выглядят так: «Если кто-нибудь, движимый гордыней, по собственной воле захочет стать каном, то он должен быть немедленно убит» (НТ, § 41). Любой нечингизид, претендующий на статус хана, признается мятежником против воли Неба, а не просто обычным государственным преступником.

Государи и знать не должны были использовать пышные титулы, как то было принято, например, у мусульман. Согласно Ясе Чингиз-хана, как ее излагают Абу-л-Фарадж и Джувайни, «тому, кто на царском троне сидит, один только титул приличествует — ханили каан.Братья же его и родичи пусть зовутся каждый своим первоначальным, личным, именем» [38]. В донесениях францисканской миссии 1246 г. могущественный Бату фигурирует только под личным именем и ни разу не назван ханом, что, видимо, соответствует реальному положению дел. По сведениям брата Бенедикта, титул хан ( can) означает «император» (НТ, § 9). В донесениях францисканцев ханами названы Чингиз-хан, Джучи, Угедей и Гуюк ^{8}.

Это положение Ясы соблюдалось достаточно строго, и, насколько известно, все монгольские ханы до и после вступления на престол носили одно и то же имя. Правда, были отдельные случаи, когда уже царствующие Чингизиды принимали второе, мусульманское, имя. Так, например, Чагатаид Тармаширин (правил в 1330–1334 гг.), будучи ханом, принял ислам и стал называться Султан Ала ад-Дин; Джучид Узбек-хан в 1321 г. принял ислам, а заодно и мусульманское имя — Султан Мухаммад. Именно с этого времени, с середины XIV в., арабское слово султанв улусах Джучи и Чагатая становится титулом каждого представителя династии, происходившей от Чингиз-хана.

Итак, правовым основанием для получения титула «хан» служили принадлежность претендента к «золотому роду» и воля большинства Чингизидов и высшей аристократии. Царствующий род как бы делегировал одного из своих представителей на исполнение определенных функций, наделив его известными правами. Ниже мы рассмотрим вопрос о прерогативах и функциях государя, но прежде для полноты сведений дадим описание церемонии интронизации монгольских ханов.

Хотя, по видимости, все вопросы престолонаследия решались на курултае, однако в действительности обсуждение и признание прав кандидата на престол происходили на сходках царевичей заранее, до начала курултая. На курултае, как отметил В. В. Бартольд, происходил только акт провозглашения хана, торжественной присяги и торжественного восшествия его на престол. Это были строго разработанные церемонии.