Чингисхан. Пядь земли

— Это да, — покивал франк. — Слышал я о Флавии Антемии, якобы он не жалеет денег, если речь о полезных людях. Но будь осторожнее: если он предложит воинам заменить дворцовую ауксилию, то я даже за своих не могу ничего обещать. Поставит, скажем, три силиквы в день для рядовых воинов, сможешь перебить большей монетой?

— Посмотрим, что будет делать консул, — пожал плечами Эйрих. — Когда будете давать клятву?

— Завтра или послезавтра, — ответил Саварик. — Надо дать раненым оклематься и вообще прийти в себя после такого. Злые воины у императора…

— Предатели, но да, злые… — согласился Эйрих, дотронувшись до левого бока.

Как-то он сам не заметил, но его зацепило плюмбатой, что прошло незамеченным в горячке боя, а сейчас там синяк.

— Так, говоришь, две силиквы каждому рядовому дружиннику у тебя? — поинтересовался Саварик, решивший поддержать разговор.

— Так и сказал, — кивнул Эйрих. — Условия ты уже слышал.

— А какие последствия? Что мы получим помимо денег? — спросил франк.

— Битвы, — усмехнулся Эйрих. — И тяжёлые тренировки. В моей дружине воины будут обречены научиться сражаться лучше, чем дворцовые ауксиларии, и даже лучше, чем самые опытные схоларии. Потому что сегодня я понял одну вещь — мы были недостаточно хороши.

— Хочешь научить нас сражаться как римляне? — уточнил Саварик.

— Нет, — покачал головой Эйрих. — Я хочу научить вас сражаться как римляне времён принцепса Октавиана Августа. И у меня есть для этого подходящие книги.

— Мы будем учиться читать и потом постигать военную науку по книгам? — скептически усмехнулся один из франкских воинов, сидящий в паре столов от них.

— Книги читать буду я, — ответил на это Эйрих. — Вы же будете делать то, что я говорю.

/7 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/

— Вот твоё золото, Эйрих, — подвинул консул поднос с монетами.

Эйрих бегло посчитал деньги и с некоторым удивлением насчитал что-то около двухсот солидов.

— Это вдвое больше, чем мы уговаривались, — произнёс он.

— За уничтожение двух центурий предателей, — сказал на это Флавий Антемий. — Я умею быть щедрым с людьми, приносящими пользу.

— Это красит человека, — усмехнулся Эйрих, доставая пустой кошель и сгребая в него часть монет. — Альвомир, возьми кошель и дай мне пару новых.

Двести солидов — это чуть меньше двух мин,[40] поэтому пусть их тащит Альвомир, которому не в тягость.

Переместив монеты в кожаные кошельки, Эйрих поднял взгляд на консула.

— Хочешь служить мне? — спросил тот.

Это был очень хороший вопрос.

С одной стороны, можно достичь небывалых высот в политике, а также получить, со временем, под командование лучших воинов Римской империи.

Но с другой стороны, будет предел, всегда будет император, который имеет больше прав на престол, а попытки узурпации, если смотреть на жизнь реалистично, зачастую обречены на провал. В племени остготов Эйрих уже имеет довольно высокое положение с возможностью, когда наступит правильное время, забраться на самую вершину.

— У меня есть долг перед Сенатом и народом остготов, — ответил Эйрих.

— Жаль, — с искренним сожалением произнёс консул Флавий Антемий. — Но я ведь могу рассчитывать на твою дружбу?

— Мы сделали слишком много хороших поступков друг для друга, — улыбнулся Эйрих. — Не сомневайся даже, что я твой друг.

— Знаешь, признаюсь… — консул достал из ящика в столе бутылку вина в глиняной амфоре. — … в ложе на Ипподроме, мне на миг показалось, что это ты всё это устроил.

— Заговор? — усмехнулся Эйрих. — Я очень недолго в Константинополе, как бы я мог столько успеть?

— Нет, я понимаю сейчас, что это ерунда, — слабо улыбнулся Флавий Антемий. — Но тогда мне показалось, что такой человек, как ты, мог бы устроить что-то подобное.

— Мог бы, — не стал кривить душой Эйрих.

— Возможно, это даже хорошо, что ты отказался от службы мне, ха-ха! — рассмеялся консул и начал разливать вино по чашкам.

— Может и так, — пожал плечами мальчик, после чего принял чашку, полную разбавленного фалернского.

— У меня есть для тебя пять сотен рабов, — сообщил консул, пригубив чашку.

— Зачем мне рабы? — слегка удивился Эйрих.

Среди остготов их будет сложно продать, потому что достойную цену дадут только за женщин, да и то только молодых. А тащить пятьсот человек так долго и так далеко — это занятие для горящих идеей работорговли.

— Ты же говорил, что тебе нужны мастера? — поинтересовался Флавий Антемий. — Цех каменщиков почти полностью присоединился к заговору, ну и пара-тройка других цехов частично тоже. Можно было бы их жестоко казнить, но в этом городе пролилось уже достаточно крови. И, тем не менее, терпеть предателей так близко к себе я не могу. В ином случае, я бы просто отправил их на каторгу, чтобы они добывали свинец или ртуть, но так совпало, что я могу тебе помочь.

— Кто они? Насколько компетентны? — не стал скрывать заинтересованность Эйрих.

— Есть, вроде бы… — консул отставил чашку и взял пергамент с правого угла стола. — Да, восемь мастеров, с сыновьями и учениками, ну и почти все с иждивенцами.