Чикатило. Зверь в клетке

Это был обычный советский двор, каких по всей необъятной стране можно было найти не одну сотню, а то и тысячу: пятиэтажки, сушится белье, в песочнице возятся малыши, на скамейке сидят старушки, дети постарше играют в вышибалы, кто-то курит на балконе – провинциальная идиллия.

В припаркованной у подъезда машине сидели два оперативника, Липягин и Горюнов.

– Во сколько он обычно возвращается? – спросил у старшего опера Липягин, посмотрев на часы.

– Ближе к восьми. Будем брать, товарищ майор?

– Посмотрим… – ответил за Липягина Горюнов.

Внезапно из-за угла дома появился Чикатило – в плаще, шляпе, с портфелем.

– Вот он! – Второй оперативник хлопнул ладонью по спинке сиденья, привлекая внимание.

– Это точно он? – с недоумением спросил Липягин.

– Точно, товарищ майор, – кивнул старший опер. – Чикатило Андрей Романович. Адрес, место работы – все совпадает.

Чикатило шел, чуть прихрамывая. Он поздоровался со старушками, что-то, улыбаясь, сказал детям.

Липягин повернулся к Горюнову.

– Бля, но это же ботаник какой-то… Задрот, как теперь говорят. Чего думаешь, товарищ майор?

Горюнов молчал, но по лицу было видно, что он удивлен и раздосадован не меньше Липягина.

Чикатило зашел в подъезд.

– Собаки Найды у него нет и никогда не было, – сказал старший оперативник. – Это единственное, за что можно зацепиться.

– Херня это, Дима, а не зацепка, – покачал головой Липягин. – У любовницы он был. В карты с корешами играл. В мастерской у друга работал, левый товар делал. Тысяча вариантов. А про собаку спизднул, чтобы мент отвязался.

– Может, в квартире посмотреть? – подал голос второй опер. – Ну, как обычно, «Горгаз», проверка состояния газового оборудования?

– Сань, а что ты там хочешь увидеть? – невесело усмехнулся Липягин. – Коллекцию ножей на стене? Фотографии жертв? Он с женой и сыном живет, как я понял… – Липягин открыл папку, заглянул в бумаги. – Дочка к ним приезжает, недавно замуж вышла. Они вот сейчас сидят, небось, и ужинают. Макароны, котлеты, помидорки нарезали… Потом чай будут пить, Петросяна по телевизору смотреть. Мы не имеем права на ошибку.

В машине повисло тягостное молчание.

– Я отдал снимок пальца Чикатило на экспертизу, – сказал Горюнов. – Результат будет завтра. И если действительно окажется, что укус совершила не собака, тогда у нас, по крайней мере, будет повод для задержания. А пока нужна тотальная слежка. Чтобы каждый его шаг, каждый чих и вздох…

– Мужики, вы с этого момента и до полуночи, – распорядился Липягин. – Потом пришлю смену.

* * *

После того как Витвицкий прочитал письмо Ирины, он долго сидел за столом в гостиничном номере. Стемнело, но свет он не включал, горела только настольная лампа.

Перед Витвицким лежал тетрадный лист, а в голове звучал родной голос:

– Виталий, ты прав, и я слишком много на себя взяла… – Витвицкий встал, подошел к окну, посмотрел на тусклые фонари внизу, бросил взгляд на письмо, и в голове снова зазвучало. – Не ищи меня. Возможно, когда-то я успокоюсь и сумею найти силы вновь посмотреть тебе в глаза, но сейчас это для меня невозможно. Прости. Ирина.

Витвицкий уперся лбом в стекло и закрыл глаза.

Часть VII

День клонился к вечеру. Опера, накануне дежурившие у дома Чикатило, вели слежку у электровозоремонтного завода. Неприметный серый жигуль стоял неподалеку от проходной, водитель вроде бы подремывал за рулем, пассажир со скучающим видом курил в открытое окно.

К жигулю подошел Липягин, постучал костяшками пальцев по водительскому окну. Старший опер опустил стекло.

– Здравия желаю, товарищ майор. Вы как здесь?

– Докладывайте. Четко, внятно и по существу. – Липягин достал пачку сигарет, со стороны казалось, что человек подошел прикурить.

– Да чего докладывать, Эдуард Константинович. С утра ребята возле дома были. Он спустился, мусор вынес. Около семи было. В половине восьмого вышел, доехал до завода, на работу, значит.

– В контакт ни с кем не вступал, – подал голос второй опер.

– В обед выходил, дошел до магазина, купил бутылку кефира и пару булочек калорийных, – продолжил старший. – Тут уже мы заступили, вот, сидим бдим.

– Подкатывал он к кому?

– Ни к кому не приставал. – Старший опер щелкнул зажигалкой. – До магазина и обратно, товарищ полковник.

– У него там, на заводе, столовая не работает, что ли? – поинтересовался Липягин, прикуривая.

– Может, ему булки с кефиром больше нравятся, – пожал плечами второй опер и тут же напрягся. – О, выходят.

С территории завода стали выходить люди – закончился рабочий день. Несколько человек, и среди них Чикатило, переговаривались на ходу, шагая по тротуару. О чем они говорили, из машины не было слышно. Затем Чикатило попрощался с коллегами, дошел до остановки и остановился в ожидании автобуса.

Мимо остановки шел подросток, обычный паренек, «руки в брюки», с колючим взглядом. Чикатило внезапно оживился, проводил подростка глазами, вытер платком влажные губы и вдруг, сорвавшись с места, двинулся следом.

Липягин быстро сел в машину, ткнул старшего опера в плечо.

– Дима, давай за ним.

Жигуль тронулся, неспешно покатил вдоль улицы.