Четырнадцатое, суббота

— Или откосить от армии, — предположил Лева. — Ведь Алмазная долина уже много лет всё воюет и воюет, захватывая новые царства и королевства, а сколько ребят при этом гибнет! Я слышал, перед рекрутским набором некоторые специально на воровстве попадаются. Чем на войне погибнуть, лучше уж в тюрьме сидеть.

— Сидеть… — задумавшись, повторил я. — Некогда сидеть! Пойду, куплю что-нибудь похавать в дорогу, да двинусь в путь. Юг, север, восток…

— Не понял, — сказал Лешек. — Не «двинусь», а «двинемся»! Ты что, думаешь, мы тебя как бы бросим?

— Я не могу вас принуждать. Вы уже пришли, куда хотели и найдете здесь то, что вам нужно. Зачем вам рисковать?

— Нет, это не по-людски, — сказал Вольф. — В беде товарищей не бросают. Мы поможем тебе в твоем деле или погибнем вместе с тобой.

— Поможем, — подтвердил Лев.

Мы закупили на местном рынке необходимый провиант и разную мелочь в дорогу. У одного барахольщика мне приглянулась замечательная антикварная подзорная труба. В медном корпусе, раскладная, с такой, наверно, плавал Колумб или Магеллан, просто загляденье. Я не удержался и купил ее за целых два ендрика.

Вернувшись в трактир, мы решили немного перекусить, а точнее плотно пообедать. В зале хрипло играл допотопный фонограф. Почти все столики оказались занятыми, только за одним одиноко сидел капитан местной гвардии и в задумчивости разглядывал пустой стакан.

— Разрешите? — спросил я.

— Садитесь, — индифферентно произнес капитан, кивком указывая на свободные стулья.

Он был лишь слегка под градусом, то есть не в нужной кондиции и поэтому как-то не очень расположен к беседе. Мы заказали еды и выпивки на пятерых.

— Кого-то еще ждете?

— Нет. Но вы разве нам компанию не составите?

— Угощаете?

— Чего б не угостить хорошего человека!

Капитан сразу повеселел, было видно, как жажда общения стала прорываться наружу.

— Что, жалование задерживают? — сочувственно спросил Лева.

— Какой там задерживают, полгода уже не платили. И за что только кровь проливали! А ежели военному не платить, чем он тогда жив будет? Только вот продажей трофеев и живем, да уж почти все распродали. Кстати, сапоги не нужны? Скороходы. Почти новые, всего пятьсот верст пробег. Каблуки целые, подметки не стоптаны, набойки еще родные, супинатор там, все как положено. Полтора целковых прошу.

— Возьмем обязательно, — сказал я. — За рупь.

— Ладно, уступаю. Только бутылочку тридевятского красного в придачу.

— Слушай, а не знаешь ли, где коврик-самолетик по дешевке раздобыть? — спросил Вольф.

— А зачем вам? Тут ведь все равно нигде не полетаешь.

— Да мы, понимаешь, в дорогу дальнюю собираемся. Там пригодится.

— Понял, вопросов нет. Могу посодействовать. За два целковых сторгуемся. Триста часов налет, но они и по тысяче летают. Шемаханского производства.

— Отлично, дай адресочек.

— Да ладно, вот откушаем и провожу. Давайте выпьем за вас, добрые люди, не буду расспрашивать, кто вы и что затеваете, но пусть вам улыбнется удача!

— Спасибо, друг, — сказал Лева.

Мы чокнулись, выпили и приступили к еде

— С кем же это вы всё воюете? — спросил я.

— Да с кем, а то не знаешь.

— Я приезжий.

— А-а! Дык то с тридевятым на западе, то с тридесятым на востоке. А скоро, слухи идут, на Шема Ханство двинем. Как только зарплату выдадут, считай завтра в поход. А там, глядишь, и за Сине-море подадимся. Вот флот достроим в Тридесятской провинции и, как говорится, прощай, любимый город…

— И зачем все это?

— Как зачем? Политика… Оно ж как, надо помогать братским народам развивать дело свободы и народовластия и сметать тоталитарные режимы на благо людей и нелюдей. Все вместе и Кощея одолеем, тогда в свободном обществе заживем сыто, богато и счастливо…

— А там, за кордоном, говорят, что в Алмазной долине народ и так живет, скажем, не бедно.

— Какой там! Враки все это. Есть, конечно, кучка богатеев, они и жируют. А у простого человека, если и заведется в кармане медный грошик, так вон там, за столиком он его и проиграет. Или пропьет.

— Ну что ж, — подытожил нашу беседу Лева, поскольку наша трапеза была практически завершена. — Ты извини, капитан, нам еще в путь собираться. Отведи нас за ковром, за сапогами, а то правда, дел полно.

Капитан повел нас через центр города к другой его окраине. Мы прошли мимо «капитолия», то бишь резиденции великого и могучего, мимо фонтана и статуи конкистадора в шлеме, стоящего на груде костей каких-то животных. Оказывается, в городе существовало еще одно каменное здание. Оно открылось нам в следующем переулке. К нему вела широкая длинная лестница, а само строение украшала колоннада с атлантами.

— Университет, однако, — уважительно произнес Лешек.

На ступенях лестницы митинговали студенты, одни выступали, другие кричали, третьи размахивали транспарантами. Им оппонировала горстка пожилых, но весьма агрессивно настроенных граждан, назревала конфликтная ситуация.

— Чего они хотят? — спросил я.

— Молодежь требует прекратить экспансию, — ответил капитан, — разоружиться и ввести в стране коллегиальное правление на выборной основе.

— А те, что с ними спорят?