Четыре угла коварства

Теперь в его лицо врезался кулак друга, и Павел упал, хорошо хоть не на засыпанный снегом асфальт, к нему бросился Вениамин, чтобы помочь встать на ноги. Тем временем Феликс кинулся к соблазнителю, лежащему на земле и не успевшему отойти от удара, подняться на ноги, схватил его за грудки и тряс:

– Что ты ей дал? Я спрашиваю, что дал?

– Да спит она, спит! – прорычал Тройник. – Псих.

Феликс бросил его, достал телефон и позвонил:

– Скорая? Капитан Вараксин, Следственный комитет. Девушке преступник дал снотворное, надо выяснить степень опасности. Приезжайте к ресторану «Огонек»… Черт его знает какая улица… Рядом с набережной сквер… Ждем.

Отряхнувшись, Павел бросил через плечо:

– Ребята, пакуйте клиента. В КПЗ его.

– Я требую адвоката! – выкрикнул Тройник, когда его бесцеремонно заталкивали в легковую.

– Будет тебе адвокат, – проворчал Павел, прикладывая комок снега к скуле. – И все удобства в отеле КПЗ на пару дней будут. Готовы? Трогайте.

Открыла Зоя Артемовна, обрадовалась:

– Павлик! А мы тебя ждем, не садились ужинать. Заходи.

– Ма, может, отдашь мне Тимку да я пойду? Устал.

Зоя Артемовна переменилась в лице, да как: мама превратилась в мачеху, а тон взяла – приказ арестанту, правда, полушепотом и переступив через порог:

– Мы тут все его ждем, а он… устал! Я не устаю, когда тебе готовлю, глажу твои вещи, работаю на тебя, как рабыня, еще и на работу хожу, а ты постоянно устаешь! Мимику поправь на приятную. Что у тебя с лицом?

– Бандитская пуля.

– Догадываюсь, бандитам не повезло. Почему без шапки?

– Мама, в шапке я похож на идиота, сбежавшего из дурдома.

– Ты неисправим. Долго будешь меня морозить? Тимка тоже тебя ждал к ужину, так что… живо зашел!

Мама-мачеха беспардонно подтолкнула его к квартире, еще и замахнулась, разумеется, не ударила, но это знак: «как дала бы тебе, бестолковщина». Ничего не поделаешь, пришлось войти, а потом – Грета, Тимка, спящие младенцы, Тамара…

– Ты совсем поздно сегодня, – сказала она. – Я уже хотела Тиму кормить и укладывать. Что-нибудь случилось?

– Машина заглохла посреди дороги, пока эвакуатор вызвал, потом такси… Короче, я теперь безлошадник.

– Не проблема. Возьми мою машину…

– Ну что ты…

– Идем, идем. У меня их две. – Она привела его в гостиную, из ящика в шкафу вытащила два ключа, сунула ему в руки. – Этот от гаража, а этот от машины. Бери и не мучайся. Отдаю машину Ролана, на том свете она ему не нужна, да и мне тоже, лишние воспоминания… А тебе без машины нельзя и дня провести.

Наконец сели за стол. Павел на самом деле был зверски голоден, как-то не довелось выкроить время для еды, готовился к операции: Настю инструктировал, с группой работал, а время – оно неумолимо скоротечно. Ужин прошел довольно шумно и весело, Тимка смешил своими рассуждениями, например, о кашах, которые есть ну совсем необязательно, а иногда и вредно, подводил убедительную базу. Зоя Артемовна подмигнула Павлу, указав глазами на мальчика, мол, включи авторитет, он и сказал первое, что пришло в голову, интонации придал строгость:

– Тимофей, ешь-ешь кашу, а то вырастишь некрасивым, как я, тебя женщины любить не будут.

– Женщины? – нахмурил белесые бровки Тима. – Бабушка Зоя тебя любит, тетя Тамара тебя любит, маленькая Настя, думаю, тоже любит. Тебе мало женщин?

Павел озадачился, а женщины расхохотались, потом все же уговорили мальчонку съесть кашу; осилив тарелку, он убежал с бабушкой одеваться, а Тамара поинтересовалась:

– Стесняюсь спросить, но что у тебя с лицом?

– Бандитская пуля.

– А грязь в пуле откуда взялась?

– Да? А, это я снег с земли зачерпнул и прикладывал.

– Давай-ка промою перекисью следы твоей пули, иначе может загноиться. – Тамара открыла аптечный шкафчик, достала марлевые салфетки и перекись, Павел попытался отмахнуться, она настояла: – Сиди смирно, это безболезненно. Пуля странная, впечатление, что тебя об асфальт повозили…

– Просто кулак соскользнул.

– Что-то опасное было сегодня?

– Нет. Сложно было спровоцировать одну сволочь, но я правильно просчитал. Я молодец, но меня никто не хвалит.

– Еще ты хвастун. Ну и как, удалось спровоцировать?

– Да! Он у меня в руках. Настя помогла, рисковая девчонка, сработала. За это Феликс мне дал по морде, а у него перчатки с рубцами… или швами… Ничего, отойдет, зато мы задержали подонка, осталось его расколоть на чистосердечное. Какая ты теплая… а я так замерз…

Павел обнял ее за талию, прижался к груди и замер. Тамара постояла с минуту, потом взяла в ладони его лицо, отстранила от себя и предложила:

– Можешь переночевать здесь.

– С тобой? – оживился он.

– С Тимой. Комната свободная есть.

– М… – покривился Павел. – Не-а, домой пойду.

– Тогда сейчас придешь домой, ляжешь в кроватку, накроешься одеялом и согреешься. – В завершение чмокнула его в лоб.

В прихожей прощание было недолгим, так ведь расставались всего лишь до завтрашнего утра, но сегодня немного грустно прощались. Закрыв дверь, Зоя Артемовна пришла помочь Тамаре на кухню и не сдержалась, вздохнула:

– Как-то сразу пусто стало, тебе не кажется? (Та молча убирала со стола, тема ей неприятна.) Может, перестанешь нашего Пашку отталкивать?