Четыре странных истории

Потому что произошло нечто из ряда вон выходящее. В конце напряженного периода между ними, когда каждый нерв в теле секретаря дрожал от незаслуженного оскорбления, Управляющий внезапно повернулся к нему, стоявшему в углу кабинета, где стояли сейфы, так, что блеск его красных глаз, усиленный очками, встретился с глазами Джонса. И в эту самую секунду другая личность в Джонсе – та, что всегда наблюдала за происходящим, – стремительно поднялась из глубин души и поднесла зеркало к его лицу.

На мгновение его охватило пламя и видение, и на одну—единственную секунду – одну безжалостную секунду ясного видения – он увидел в Управляющем высокого темноволосого мужчину из своих дурных грез, и осознание того, что в прошлом он получил от него какую-то ужасную травму, пронеслось в его голове, как отчет из пушки.

Все это промелькнуло перед ним и исчезло, превратив его из огня в полымя, а затем снова в пламя; и он покинул офис с твердой уверенностью в сердце, что время окончательного расчета с этим человеком, время неизбежного возмездия, наконец, приближается.

Однако, по своему неизменному обыкновению, он сумел выбросить из головы все эти неприятности, переодевшись в рабочий пиджак, и, немного подремав в кожаном кресле перед камином, отправился, как обычно, поужинать во французском ресторане "Сохо" и предался мечтам. Он уносился в царство цветов и пения, чтобы пообщаться с Невидимками, которые были самыми истоками его настоящей жизни и бытия.

Ибо именно так работал его разум, и многолетние привычки выкристаллизовались в жесткие рамки, в соответствии с которыми теперь ему было необходимо и неизбежно действовать.

У дверей маленького ресторанчика он резко остановился, вспомнив о какой-то встрече. Он договорился с кем-то о встрече, но где и с кем, совершенно вылетело у него из головы. Он думал, что это было на обед, или еще можно встретиться сразу после обеда, и на секунду воспоминание вернулось к нему, что это как-то связано с офисом, но, как бы там ни было, он был совершенно не в состоянии вспомнить это. Постояв с минуту, тщетно пытаясь вспомнить время, место или человека, он вошел и сел.

Но хотя подробности ускользнули от него, его подсознательная память, казалось, знала об этом все, потому что он испытал внезапное замирание сердца, сопровождаемое чувством дурного предчувствия, и почувствовал, что под его усталостью скрывается источник огромного возбуждения. Эмоции, вызванные этой встречей, давали о себе знать, и вскоре фактические детали встречи должны были всплыть вновь.

Внутри ресторана это ощущение усилилось, вместо того чтобы пройти мимо: кто-то где-то ждал его – кто-то, с кем он определенно договорился встретиться. В тот же вечер и примерно в то же время его ждал какой-то человек. Но кто? Где? Его охватила странная внутренняя дрожь, и он сделал над собой усилие, чтобы взять себя в руки и быть готовым ко всему, что могло произойти.

И тут внезапно пришло осознание того, что местом встречи был этот самый ресторан, и, более того, что человек, с которым он обещал встретиться, уже здесь, ждет где-то совсем рядом с ним.

Он нервно поднял голову и начал всматриваться в лица окружающих. Большинство посетителей были французами, они громко болтали, жестикулировали и смеялись; было и немало таких же клерков, как он сам, которые пришли, потому что цены были низкими, а еда вкусной, но он не узнал ни одного знакомого лица, пока его взгляд не упал на человека, сидевшего в углу напротив, обычно занимаемое им самим.

– Вот человек, который ждет меня! – мгновенно подумал Джонс.

Он сразу это понял. Мужчина, как он заметил, сидел в дальнем углу, в плотном пальто, наглухо застегнутом до подбородка. Кожа у него была очень белая, а на щеках росла густая черная борода. Сначала секретарь принял его за незнакомца, но, когда он поднял глаза и их взгляды встретились, в нем промелькнуло что-то знакомое, и на секунду или две Джонсу показалось, что он смотрит на человека, которого знал много лет назад. Ибо, если не считать бороды, это было лицо пожилого клерка, который занимал соседний стол с ним, когда он только поступил на службу в страховую компанию, и проявлял к нему самую искреннюю доброту и сочувствие в первые годы его работы. Но мгновение спустя иллюзия рассеялась, поскольку он вспомнил, что Торп умер по меньшей мере пять лет назад. Сходство глаз, очевидно, было всего лишь обманчивой игрой памяти.

Двое мужчин несколько секунд смотрели друг на друга, а затем Джонс начал действовать инстинктивно и потому, что был вынужден. Он пересек комнату и занял свободное место за столом напротив собеседника, потому что чувствовал, что необходимо как-то объяснить, почему он опоздал и как получилось, что он почти совсем забыл о назначенной встрече.

Однако ни одно честное оправдание не пришло ему на помощь, хотя его мозг начал лихорадочно работать.

– Да, вы опоздали, – тихо сказал мужчина, прежде чем смог произнести хоть слово. – Но это не имеет значения. Кроме того, вы забыли о назначенной встрече, но это тоже не имеет значения.