Четыре сестры-королевы

Снизу доносится музыка: ребек, гитара мориска, дудки, маленькие барабаны. Рыжебородый менестрель в яркой одежде поет Kalenda Maya, желая доставить графине удовольствие словами о любви к другой Беатрисе – но, шепчет она гостю, его резкий голос только напоминает ей о другом, более памятном представлении, когда здесь же пел сам создатель этой песни Рембо де Вакейра. Она не добавила, что это было много лет назад, до нападений и осад, истощивших казну. Тогда трубадуры и тробайрицы [6] еще толпами бродили по Провансу в бесконечных празднествах, вино лилось рекой, и его было слишком много, чтобы разбавлять водой, а зал сиял в свете роскошных восковых свечей.

Едва трубадур с пронзительным голосом допел до конца, мама спешит к своему чаду и взволнованно сжимает руки дочери.

– Ты очаровала его! Молодец, Марго! Став королевой, ты спасешь Прованс.

Няня Маделина, раздевая девочку, цепляется пальцем за дырку в ее платье. Мама пожимает плечами: конечно, месье де Флажи не заметил этого мелкого изъяна. И все же, когда к ней в кресло забираются другие дочери, на лбу ее появляются морщинки. Похоже, она хочет королевской короны для своей дочери сильнее, чем сама Маргарита.

– Он смотрел на платье Маргариты или на то, что под ним? – спрашивает Элеонора.

Слишком большая, чтобы сидеть у мамы на коленях, она тем не менее устроилась там, выпихнув Санчу на пол. Маленькая Беатриса ковыляет рядом на пухлых ножках, хватая соринки с пола и бросая их обратно с радостным смехом, как будто делает что-то умное.

Маделина заплетает Маргарите косы, пока графиня рассеянно гладит золотистые Санчины волосы и рассказывает:

– Ваша сестра была спокойна, как весенний туман, и дерзка, как Ланселот. Король Людовик и его мать услышат о Маргарите Прованской одни похвалы.

Почему, ну почему Маргарита не укусила monsieur!

– Вот из меня бы точно вышла королева! – говорит Элеонора. – Я сильнее, чем Марго, и бегаю быстрее. И охотник из меня лучше.

Как же Элеонора хочет уехать из Прованса! И она не презирает французов, как Маргарита.

– Потерпи, Нора! – успокаивает ее мама. – Тебе всего десять лет – рановато для замужества.

Маргарита смеется:

– Просить Нору потерпеть – как велеть ослу пуститься в галоп.

– Мама! Ты слышала? Она назвала меня ослом!

– Ты упряма, как осел, – соглашается Маргарита.

– А что мне делать, если я права!

– Если хочешь стать королевой, Нора, ты должна властвовать собой. Сестра твоя уже научилась. – Она не упомянула грубую реплику Маргариты, когда месье де Флажи поинтересовался ее зубами.

– Мамочка, – ластится Санча, подкатившись по полу, чтобы ухватиться за мамин подол.

– Только пока ей не захочется съязвить. Тогда она не может утерпеть и сразу выплевывает свое слово, – возражает Элеонора.

– Откуда ты знаешь, как хочется съязвить? – укалывает ее Маргарита. – Ведь из твоих уст звучат одни похвальбы. Конечно, их ты не сдерживаешь.

– Мама! – Санча снова дергает графиню за подол. – А Нора тоже станет королевой?

– Мальчики! – Такое обращение раздражает Маргариту. Зачем она разговаривает с ними, как с мальчишками? Хочет, чтобы у нее были сыновья, а не дочери? – Время препирательств и соперничества, Нора, подошло к концу. Марго вот-вот станет королевой. Причем королевой Франции – самой богатой и могущественной страны. Мы должны ей помочь, а не пререкаться с ней. – Маргарите адресуется улыбка, подобно солнечному лучу. – И она в ответ поможет нам.

– А мне нравится соперничать с Марго, – говорит Элеонора. – Я всегда побеждаю.

– Тебе всегда так кажется, – отвечает Маргарита.

– Я тоже часто ссорилась с вашими дядюшками, – говорит мама. – Но с тех пор как вышла за вашего père [7] и стала графиней Прованской, мы заодно. Так принято в Савойе. Теперь, когда Марго выйдет за короля Людовика, Савойский дом поднимется, как сверкающая звезда на самый верх небосвода. И с ним возвысимся мы, и вся наша семья, и ваши дети и внуки, если будет на то воля Божья. И если мы будем помогать друг дружке.

– А Нора тоже станет королевой? – не может успокоиться Санча.

– Я буду королевой всего мира! – Элеонора соскакивает с маминых колен и встает на ноги. – Меня не устроит маленькое королевство вроде Франции. У меня будет целая империя. – Она скрещивает руки на груди. – И не беспокойся, мама, я подарю замки и поместья всему нашему семейству.

Маргарита смеется:

– И кто же будет твой император? Пойдешь в гарем к Ступору Мунди? «Изумление Мира» – это прозвище очень подходит Фридриху II. А его образ жизни?! Разве не кощунство – назвать Христа обманщиком? От всего этого папа римский цепенел с отвисшей челюстью – правда, не столько от изумления, сколько от возмущения.

– За какого бы короля я ни вышла, он станет великим. Я об этом позабочусь.

– Мама, ты собираешься и Нору сделать королевой? – спрашивает Санча.

– Не я, а твой дядя Гийом.

Элеонора удивленно открывает рот. Мама улыбается.

– Он и Ромео видят короны на головах у вас всех. Они поклялись сделать так.

– Четыре сестры-королевы! – Элеонора пускается в пляс. – Кто-нибудь слышал такое?