Четыре партии в шатрандж

Из-за поворота вышли двое эмегенов с дубинами, и Кебек, подхватив вёдра с водой, поспешно удалился. Амарель остался гадать, что сталось с теми «умными» – быстро их поймали, или они нашли свою погибель от звериных клыков и когтей в лесах.

Прошло несколько дней. Амарель пытался вступить в разговор с кем-то из людей, кроме Кебека, но они пугливо отмалчивались. В конце концов, Амарель решил, что он только навлечёт на себя подозрения эмегенов, и оставил рабов в покое. Всё, что ему оставалось – это взывать к Несравненной, чтобы она послала ему знак.

И настал день, когда богиня услышала его молитвы.

IV

– Мэриэн, Мэриэн! – Эсфи уцепилась за пояс подруги, когда чьи-то грубые руки схватили её. Эсфи вырвалась, закричала, а потом так и застыла на месте. Она видела! Как тогда, на корабле. Мир перед ней теперь был ярким, страшным, полным оскаленных рож и поднятых кулаков. Но среди дикарей Эсфи внезапно увидела высокого, стройного человека с бледным лицом, обрамлённым чёрными кудрями. С каким изумлением он смотрел своими чёрными глазами на Эсфи!

Она оглянулась. Мэриэн держали двое дикарей, заломив ей руки за спину. Рассердившись, Эсфи сжала кулаки – с земли поднялись камни, полетели прямо во врагов, те закричали от боли. Так им и надо, так им и надо!

Дикарь с повязкой на лбу торопливо отдавал приказы. Кто-то кинулся на Эсфи, но ей удалось увернуться и подбежать к Мэриэн. Они должны были взяться за руки и броситься к воротам, пока дикари не опомнились.

На пути у Эсфи выросла гигантская фигура с дубиной. Эсфи попятилась и услышала крик Мэриэн: «Не смей!» Та выхватила у эмегена дубину и отшвырнула прочь. Нужны были ещё камни, много камней! Но тут мир перед глазами Эсфи подёрнулся знакомой пеленой… Сначала она понадеялась, что это лишь слёзы, а потом сообразила, что волшебство иссякло так же быстро, как и появилось.

Кто-то схватил Эсфи за руку – Мэриэн! Она сумела освободиться и теперь заслонила Эсфи своим телом от дикарей. Эсфи в отчаянии подумала, что всё кончено. Она не попадёт в Гафарса, и дар ей так и не пригодится. И Мэриэн тоже умрёт… Эсфи зажмурилась.

– Ши-са-уа! Ши-са-уа! – кричал кто-то, и Эсфи распахнула глаза. Обеими руками она обнимала Мэриэн сзади – и теперь выглянула из-за её спины.

Тот человек! На странном, мерзком, как решила Эсфи, языке он объяснялся с дикарями. Может, убеждал их, чтобы оставили Эсфи и Мэриэн в живых? Дикари отступили, но затем повели всех троих куда-то вниз по дороге. Эсфи то и дело спотыкалась, но Мэриэн поддерживала её своей сильной рукой, и удивительное дело – больше не было так страшно. У них появилась надежда.

Эсфи ковыряла грязным ногтем край грубо сколоченной деревянной скамьи и слушала разговоры взрослых. Мэриэн сидела рядом, и время от времени Эсфи касалась её руки, чтобы наверняка знать – та никуда не денется, и дикари её не утащат. Дикари, которых Амарель называл эмегенами.

Амарель, стоявший напротив скамьи, рассказывал о себе. Ему недавно исполнилось восемнадцать лет, и он был родом из Гафарса. Эмегены, со слов Амареля, захватили его в плен, когда он путешествовал. Амарель неплохо говорил на афирском языке, и Эсфи с удовольствием вслушивалась в его низкий и, как ей показалось, взволнованный голос. Ещё у Амареля была с собой хрустальная палочка, как у настоящего волшебника из сказки.

– Откуда ты знаешь язык эмегенов? – спросила Мэриэн.

– Я уже месяц живу здесь, – ответил Амарель. Эсфи подумала, что его талант к языкам порадовал бы её учителей.

– Почему эмегены хорошо к тебе относятся? В цепи не заковали, работать не заставляют, – подозрительно заметила Мэриэн, и Эсфи встрепенулась. Действительно, ведь эмегены доверили пленниц именно Амарелю, а не кому-нибудь другому!

– Эмегены думают, – спокойно объяснил Амарель, – что я маг. И стану делать для них всё, что они потребуют.

– На самом деле ты не маг? А как же палочка?

– Я потом всё объясню.

Амарель увильнул от прямого ответа, Эсфи это не понравилось, и она решила вмешаться:

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал…

Мэриэн нарочито кашлянула, но Эсфи не обратила на это внимания. Она всё равно сделает по-своему!

– Что именно? – тихо и обеспокоенно спросил Амарель.

– Обещай, что поможешь нам выбраться отсюда!

– Я… постараюсь. Мне ведь и самому надо…

– Нет, дай слово! Я приказываю! – властно проговорила Эсфи. Амарель смущённо усмехнулся и пожал ей руку, как взрослой:

– Даю слово.

– Я не хочу гороховое пюре, – Эсфи отпихнула от себя тарелку. – Нет ничего лучше?

Раньше она любила капризничать за столом – жареная куропатка жестковата, а пирог не очень сладкий, но теперь всё это вспоминалось как вкуснейшие яства.

– Не глупи, – Мэриэн снова подвинула тарелку ближе к Эсфи и сунула ей в руку ложку, вытесанную из дерева так же грубо, как тарелка, стол и скамья – Эсфи уже успела всё ощупать.

– Амарель мог бы нам мяса достать, – Эсфи собственными ушами слышала блеяние овец сегодня утром, когда они с Мэриэн выходили немного погулять.

– Амарель не наш слуга, – отрезала Мэриэн, и Эсфи недовольно оттопырила нижнюю губу. – Ему тут и самому нелегко.