Четвёртый шкаф

Чарли попыталась открыть глаза. Я знаю этот голос. Чьи-то руки подхватили ее и подняли из тесного темного места, где она пробыла так долго, что воспоминания о других местах казались сном. Она так и не сумела открыть глаза. Женщина что-то сказала. Я их знаю. Она не могла вспомнить их имена.

Вернулся первый голос, мужской. Она ощутила его вибрацию, когда обладатель голоса обнял и прижал ее к груди, словно ребенка. От него исходило тепло, он был живой и настоящий. Даже стоя на месте, он был полон движения: она слышала его сердцебиение прямо под ухом. Я жива. Он сказал что-то еще, и реверберация сотрясла ее тело; женщина ответила, Чарли болезненно встряхнули. Мы куда-то идем. Глаза так и не открывались.

– Все будет хорошо, Чарли, – прошептал он, и ее снова стало затягивать в мир снов.

Я хочу остаться! Она запаниковала, а потом, погружаясь в забытье, ухватилась за его последние слова. Все будет хорошо.

Сначала Джон тесно прижимал Чарли к груди, но потом ослабил хватку, испугавшись, что причиняет ей боль.

– Как мы ее отсюда вытащим? – прошептала Джессика, и он осмотрелся по сторонам. В комнате было окно, но высокое и узкое: чтобы выбраться из него втроем, нужно было время.

– Придется прорываться, – сказал он тихо. – Подождем, пока… она уйдет.

Джессика встретилась с ним взглядом. На ее лице были написаны все те вопросы, которыми он задавался последние полгода.

Тишину прорезал крик, и Джон насторожился. Кто-то закричал опять, и комната содрогнулась от удара. Джон отчаянно огляделся в поисках убежища и уперся взглядом в дверь шкафа.

– Туда, – сказал он, показывая на дверь кивком.

Последовал еще один удар, и стена рядом задрожала; потом опять раздался крик и возник царапающий звук, как будто животное скреблось в дверь.

– Поторопись, – прошептал Джон, но Джессика уже расчищала путь.

Она шла впереди, убирая с пути коробки так быстро и беззвучно, как только могла, а он осторожно нес Чарли, целиком сосредоточившись на том, чтобы она не ударилась. Джессика отодвинула пальто на вешалках, освободив место, и они втиснулись в шкаф.

– Чарли, все будет хорошо, – прошептал Джон.

Джессика закрыла за ними дверь и помедлила, не убирая пальцев с дверной ручки.

– Подожди, – прошептала она.

– Что такое?

Джессика, словно забыв об осторожности, бросилась назад в комнату, топая по деревянному полу.

– Джессика, что ты делаешь? – зашипел Джон, стараясь отодвинуться в глубь шкафа и неловко защищая голову Чарли от вешалок и крючков локтем.

Джессика дотянулась до окна, щелкнула задвижкой и с грохотом открыла его. Джон ахнул, а она на цыпочках вернулась в шкаф, на этот раз не производя никакого шума. Она устроилась рядом с Джоном, оставив дверцу чуть приоткрытой, и положила руку Чарли на плечо.

Через секунду дверь в спальню открылась, и кто-то вошел внутрь. В дверь проник тусклый свет из другой части дома, и через узкую щелку в двери они едва различили силуэт в красном, уверенно пересекающий комнату. Фигура ненадолго остановилась, выглянула в окно и исчезла в нем слишком быстро, чтобы можно было зацепиться за нее взглядом.

Джон не сходил с места. Сердце колотилось в груди, и ему почти казалось, что таинственная фигура вот-вот появится прямо перед ним. Вес обездвиженной Чарли начал оттягивать ему руки, и он неловко поерзал, стараясь ее не потревожить.

– Пойдем, – сказала Джессика.

Он кивнул, хотя в темноте она не могла его видеть. Джессика осторожно толкнула дверь, и их встретила тишина. Они прошли в коридор и остановились как вкопанные, увидев осевшее тело Джен на полу. Кровь застыла брызгами на стене, напоминая композицию в стиле абстракционизма, и образовала лужу на полу, растекаясь по нему ручейками. Джон поднял руку и закрыл лицо Чарли. Не было никаких сомнений, что Джен мертва: ее глаза потухли, остекленели и напоминали безжизненный мрамор, живот был распорот.

– Надо идти, – сказал он хрипло, и они отвернулись от гротескной сцены и поторопились прочь из дома. Они стремглав бросились с холма. Джон споткнулся на неровной поверхности и едва удержался от падения. Джессика обернулась.

– Беги, – проворчал он и сильнее прижал к себе Чарли, чуть сбавив шаг.

Наконец они дошли до машины, Джессика открыла заднюю дверь и вошла, потом подвинулась в сторону и протянула руки, чтобы помочь устроить Чарли внутри. Вместе они уложили ее на заднем сиденье, и Джессика положила ее голову к себе на колени. Джон завел машину.

Мчась по ночной дороге, он все время смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь успокоиться: Чарли спала, а Джессика играла с ее волосами и, зачарованная, смотрела на нее сверху вниз. Джон встретился с ней взглядом в зеркале и увидел, как на ее лице отразились его собственные мысли: Она здесь. Она жива.

Чарли неслась по склону в радостном возбуждении, почти скачками – ей казалось, что, если прибавить скорости, можно оторваться от земли и взлететь. Сердце билось в новом ритме, ночной воздух был прохладным и свежим, все чувства обострились: она видела все, слышала все – могла все.