Четвертый Рейх

Глизе 581-с повернулась темной стороной. Капитан приблизил картинку, двинул ее в сторону, давая ночную панораму.

Там внизу стояла кромешная тьма без единого намека хоть на какой-то огонек.

Тридцать девятый день полета, 09:18. Относительное бортовое время по «Дальнему-17». Глизе 581-с

Могучий экзоскелет делал и без того массивного Баркера просто необъятным. Детали скелета металлически поблескивали, превращая человека едва ли не в робота. А огромный бур, что Кларк держал наперевес подобно плазменной пушке, довершал сюрреалистичность картины.

«Экзокостюм геологический усиленный „Бур-1702В“», гласил штамп на плечевой пластине. Великолепное ретро. Так представляли космогеологов в фантастических фильмах прошлого века. Сейчас такой костюм был устаревшей реальностью. Актуальную же действительность представлял широкий спектр робототехники, способной решать самые разные задачи.

Еще в шаттле, когда Баркер только облачался в это безобразие, Александр поинтересовался, почему бы не воспользоваться роботом. В ответ Кларк фыркнул, выказывая тотальное пренебрежение к современному роботостроению, и сообщил, что пока способен что-то делать сам, доверять электронике он не станет.

Компьютер экзокостюма, по мнению Баркера, вероятно, к электронике никак не относился.

Александр улыбнулся такой избирательности, но спорить не стал. В конечном счете, ведущую роль в этой высадке играл не он.

Вопреки ожиданиям, на этот раз далеко идти не пришлось. Правда, сегодня они сели совсем близко к скалам. Кларк отошел от шаттла не больше чем на километр. Остановился, огляделся по сторонам, прошелся вдоль ближней скалы, поводив по ней зачем-то рукой, хотя сквозь перчатку вряд ли что-то можно было почувствовать.

Баркер тем не менее остался доволен, отошел на пару метров и принялся устанавливать бур. Прибор щелкнул ножками зацепов. Кларк выровнял конструкцию, завозился с кнопками предохранителей. Аппарат задрожал, вгрызаясь в породу. Под ногами завибрировало.

Звука слышно не было. Звукоизоляция у скафандра была идеальной, а внешние микрофоны Александр отключил, оставив только внутреннюю связь с шаттлом и Баркером.

— Что, ноги не трясутся? — мгновенно напомнил Кларк о своем существовании.

— Ты меня с юной институткой не перепутал? С какого перепуга у меня при виде мужика в железе должны ноги трястись.

Кларк весело рассмеялся. Бур вгрызался в грунт с упорством озверевшего кладоискателя.

— Как думаешь, найдем что-то неожиданное? — поинтересовался Александр.

— Скорее, ожиданное, — охотно отозвался Баркер. — Я же брал пробы сверху. Зачастую этого достаточно, чтобы судить о том, что под землей.

— Есть предположения?

— Скорее, уверенность процентов в девяносто.

— Тогда зачем мы тут время тратим?

— Чтобы догнать уверенность до знания.

— Хватит болтать, — вклинился в разговор капитан.

В голосе Богданова сквозило недовольство.

— Прошу не засорять эфир и пользоваться рабочими частотами.

— Принято, — за обоих ответил Баркер.

Какое-то время не было слышно ничего, только улавливалась вибрация. Александр глазел на голые скалы и откровенно скучал. Чужая безжизненная планета радостных эмоций не вызывала.

Время ползло. Ничего не происходило.

— Говорит капитан, — спустя минут десять снова ожил динамик. — Что у вас?

— Сверлим, — сказал Погребняк.

— Попал в твердый пласт. Пытаюсь забуриться. Контрольное время до выхода на нужный пласт и забора пробы — четверть часа.

— Принято, — отрезал Богданов. — До связи.

Снова возникла скучная тишина, а затем сухо, едва ощутимо щелкнуло в ухо. С таким звуком отключается внутренняя связь. Александр напрягся, чуя недоброе.

— Прием, — хрипло позвал он.

— Прием-прием, — отозвался Баркер насмешливо.

От сердца отлегло. Если с напарником связь есть, это уже хорошо.

— Что происходит? — спросил Александр.

— Ничего. Нарушаю инструкцию. Я их отключил. У нас связь сейчас только с тобой.

Погребняк снова почувствовал подступающее напряжение.

— Зачем?

— Поговорить хотел. Без свидетелей. Хорош болтать, у нас не так много времени. Если кэп выйдет на связь по графику, то осталось меньше десяти минут. А если ему припрет поговорить с нами раньше, то и того меньше. Наткнется на отсутствие связи, забьет тревогу. Сразу, конечно, к нам не ломанется, благо, мы на виду, но наладка связи будет приоритетной, так что у нас, в любом случае, не больше десяти минут.

— Хорошо, — ответил Погребняк, успокаиваясь. — Говори.

— Сейчас послушай, сделаешь потом, — заговорил Баркер. — Повернись к скале. Далее налево вдоль скалы шагов пятнадцать. Смотри на высоте плеча.

— Твоего плеча? Или моего? — уточнил Александр, оценивая взглядом экзокостюм Баркера, благодаря которому нос Погребняка был тому не выше груди.

— Моего. Только не торопись и не привлекай внимания. Капитан чуткий, реагирует на каждый чих. Я пока включу связь. Пройдешься туда-обратно. Потом поговорим. Я сам скажу, когда можно говорить.