Четвертый Кеннеди

Волна презрения поднялась в Джабриле, но он ничем не выдал своих чувств.

– Израиль создан на основе террора и американских денег. Вам рассказывали об этом в колледже, не так ли? Мы учились у Израиля, только обошлись без вашего лицемерия. Наши арабские шейхи никогда не проявляли в отношении нас ту щедрость, которую видит Израиль со стороны ваших еврейских филантропов.

– Я верю, что Израиль имеет право на существование, – возразила ему Тереза. – Как и в то, что палестинцы должны иметь собственное государство. Но я никак не могу повлиять на своего отца, мы с ним постоянно спорим. Но ваши теперешние действия ничем оправдать нельзя.

Джабрил начал проявлять нетерпение:

– Вы должны понимать, что вы – мой главный козырь. Я выставил свои требования. И определил срок их выполнения. Потом каждый час я буду расстреливать по одному заложнику. И вы станете первой жертвой.

К изумлению Джабрила, он по-прежнему не находил страха в ее лице. Неужели она так глупа? Или она отчаянно храбра? Ему очень хотелось это выяснить. Пока она видела со стороны угонщиков только хорошее. Ее держали в салоне первого класса, охранники держались очень почтительно. Теперь же на ее лице отразилась злость. Чтобы успокоиться, пригубила чай, который он ей налил.

А потом посмотрела на него. Светлые волосы обрамляли тонкие черты лица. Веки опухли от усталости. Помадой она не пользовалась, так что губы стали светло-розовыми.

– Два дяди моего отца погибли от руки таких, как вы. Моя семья сжилась со смертью. И мой отец тревожился за меня, когда его выбрали президентом. Он предупреждал, что в мире есть такие люди, как вы, но я отказывалась ему верить. И теперь меня разбирает любопытство. Почему вы действуете, как злодей? Или вы думаете, что сможете запугать весь мир, убив молодую женщину?

Может, и нет, мысленно ответил ей Джабрил, но я убил папу. Она этого не знала, пока не знала. У него возникло желание рассказать ей обо всем. Поведать ей великий замысел. Направленный на то, чтобы унизить и великие нации, и великие церкви. Объяснить, что единичными террористическими актами можно освободить человека от страха перед властью.

Но он лишь ободряюще похлопал ее по руке:

– Я не причиню вам вреда. Они начнут переговоры. Жизнь – это переговоры. Разговаривая, мы тоже ведем переговоры. Каждое ужасное действо, каждое оскорбительное слово, каждая похвала – это переговоры. Не воспринимайте слишком серьезно то, что я вам наговорил.

Она рассмеялась.

Джабрилу нравилось, что она находит его остроумным. Чем-то она напоминала ему Ромео. Выказывала ту же, идущую из души, потребность к маленьким радостям жизни, даже к игре слов. Однажды Джабрил сказал Ромео: «Бог – самый крутой террорист», Ромео захлопал в ладоши.

И теперь у Джабрила защемило сердце, голова пошла кругом. Он устыдился того, что у него возникло желание очаровать Терезу Кеннеди. Он-то считал себя выше таких слабостей. Но ему не придется убивать Терезу, если он сумеет уговорить ее выступить перед видеокамерой.

Глава 7

Вторник

Во вторник утром президент Френсис Кеннеди вошел в кинозал Белого дома, чтобы посмотреть фильм, добытый ЦРУв Шерхабене.

Кинозал в Белом доме оставлял желать лучшего. Несколько кресел, обтянутых потертым зеленым бархатом, складные стулья для всех рангом ниже министра. Аудитория состояла из высших чинов ЦРУ, государственного секретаря, министра обороны, руководства аппарата Белого дома.

Все встали, когда президент вошел в зал. Кеннеди сел в зеленое кресло, директор ЦРУ Теодор Тэппи остался у экрана, чтобы давать необходимые комментарии.

Начался фильм. К самолету подкатил грузовик. Рабочие в широкополых шляпах, защищавших лица от яркого солнца, коричневых брюках и рубашках с короткими рукавами разгружали ящики с водой и продуктами. На экране рабочие один за другим покидали самолет. Потом пленку остановили, изображение одного рабочего увеличили. Шляпа не могла скрыть смуглого лица Джабрила, его ярких глаз, легкой улыбки на губах. Джабрил покидал самолет вместе с грузчиками.

Тэппи дал команду выключить проектор.

– Этот грузовик сразу поехал во дворец султана Шерхабена. По нашей информации, султан устроил Джабрилу роскошный банкет, даже с танцовщицами. Потом Джабрил тем же манером вернулся на самолет. Безусловно, султан Шерхабена – прямой участник этого заговора.

Из темноты раздался голос государственного секретаря:

– Это известно только нам. Секретная информация всегда воспринимается с подозрением. И даже если мы будем располагать неопровержимыми доказательствами его участия, мы не сможем огласить их. Это нарушит баланс сил в Персидском заливе. Нам придется принимать меры, которые войдут в противоречие с интересами нашей страны.

– Господи Иисусе, – пробормотал Отто Грей.

Кристиан Кли рассмеялся.

Юджин Дэззи, который мог писать в темноте (он говорил всем, что на такое способен только административный гений), делал пометки в блокноте.