Четвертый Кеннеди

Она говорила и говорила, а Дэвид Джетни умиротворенно слушал. Он мог бы лежать на этом берегу вечность, забыв о беге времени, растворившись в красоте ночи, в чистоте души этой женщины, которая совершенно не боялась того, что может случиться с ней в этом мире. Она говорила о каком-то человеке, его звали Луи Инч, который намеревался подкупить городской совет, чтобы он изменил законы, регулирующие строительство и аренду жилья. Она вроде бы многое знала об этом Инче, наводила о нем справки. Этот Инч тянул на старейшину в мормонской церкви. Наконец у Ирен вырвалось:

– Если б не моя карма, я бы убила мерзавца.

Дэвид рассмеялся.

– Однажды я застрелил президента. – Он рассказал ей об игре, охоте, о том, как он стал знаменитостью университета Бригхэма Янга. – А потом мормонские старейшины, которые там заправляли, вышвырнули меня вон.

Но Ирен уже занималась своим маленьким сыном, который плакал, проснувшись от кошмара. Она успокоила его, а потом повернулась к Дэвиду:

– Завтра вечером этот Инч обедает с тремя городскими советниками. Он повезет их в ресторан «У Майкла», и ты понимаешь, что это значит. Он попытается их подкупить. Мне действительно хочется пристрелить этого говнюка.

Следующим вечером Дэвид почистил охотничий карабин, который привез из Юты, и его выстрел разбил заднее стекло лимузина Луи Инча. В последнего он и не целился. Более того, пуля прошла гораздо ближе от Инча, чем ему хотелось. Ему просто хотелось знать, сможет ли он заставить себя выстрелить в человека.

Глава 18

Именно Сол Тройка решил взять на прицел Кристиана Кли. Изучая показания свидетелей, выступавших перед комиссиями Конгресса, которые расследовали обстоятельства, связанные со взрывом атомной бомбы, он обратил внимание на слова Кли о том, что администрация прежде всего занималась международным кризисом, вызванным убийствами папы, Терезы Кеннеди и захватом заложников. Заметил Тройка и другое: на достаточно долгие промежутки времени Кристиан Кли исчезал из Белого дома. И где он обретался?

От Кли, естественно, они бы ничего не узнали. Но и из Белого дома в период столь серьезного кризиса он мог уехать только по крайне важным делам. Например, допросить Гризза и Тиббота?

Тройка не стал делиться своими соображениями с боссом, конгрессменом Джинцем. Вместо этого он позвонил Элизабет Стоун, административному помощнику сенатора Ламбертино, и договорился встретиться с ней за обедом в неприметном ресторанчике. За месяц, прошедший после взрыва атомной бомбы, у них установились тесные отношения как на работе, так и в личной жизни.

На первом же свидании, прошедшем по инициативе Тройки, они пришли к полному взаимопониманию. Под холодной, бесстрастной красотой Элизабет Стоун скрывался взрывной сексуальный темперамент, но при этом ее логика оставалась железной.

– В ноябре наши боссы останутся без работы, – так прозвучали ее первые слова. – И я думаю, что нам с тобой следует подумать о будущем.

На лице Сола Тройки отразилось изумление. О верности Элизабет Стоун ходили легенды. Многие лидеры Конгресса ставили ее в пример своим помощникам.

– Борьба еще не закончена, – заметил он.

– Разумеется, нет, – кивнула Элизабет. – Наши боссы пытались объявить президенту импичмент. Теперь Кеннеди – величайший герой Соединенных Штатов со времен Вашингтона. И он обязательно даст им хорошего пинка.

Тройка тоже всегда хранил верность шефу. Не из чувства чести, но из спортивного духа. Не хотелось ему оказаться в стане проигравших.

– Разумеется, мы еще повоюем, – продолжила Элизабет Стоун. – Не должны мы выглядеть крысами, бегущими с тонущего корабля. Мы не можем подмочить свою репутацию. Но я могу найти нам обоим работу и получше. – Она игриво улыбнулась, и Тройка мгновенно влюбился в эту улыбку, которая ясно говорила: если тебе не нравится такое сотрудничество, ты просто кретин. Улыбнулся и он.

Обаяние не было чуждо Солу Тройке. Обаяние грубоватое, на грани фола, но многим женщинам это нравилось. Мужчины уважали Тройку за его хитрость, энергичность, способность добиваться своего. Умение покорять женщин также считалось достоинством.

Вот и теперь он прямо заявил Элизабет Стоун:

– Если мы станем партнерами, означает ли это, что я буду тебя трахать?

– Только если ты возьмешь на себя определенные обязательства, – ответила Элизабет.

Из всего английского лексикона только к двум словам, обязательства и отношения, Сол Тройка питал особую ненависть.

– Ты хочешь сказать, что у нас будут устойчивые отношения, то есть нас будут связывать обязательства? Вроде тех, что связывали ниггеров со своими хозяевами на дорогом тебе Юге?

Она вздохнула.

– Твой мужской шовинизм может превратиться в проблему. Повторяю, я могу найти нам неплохую работу. В свое время я крепко помогла вице-президенту. Она у меня в долгу. А ты должен смотреть правде в глаза. В ноябре и Джинц, и Ламбертино со свистом пролетят мимо Конгресса. Элен Дюпрей реорганизует свой аппарат, и я буду одним из ее ближайших советников. Я могу взять тебя моим помощником.