Четвертый Дюма

В темные и дождливые ночи я вместе с двумя постоянными добровольцами — падкими на такие дела унтер-офицером и солдатиком из Новозагорской околии, между прочим, ловкач он был неслыханный, по-пластунски пробирались к английским окопам. В такую погоду у них даже часовой дремлет под непромокаемой плащ-палаткой (они в таких накидках заступали на пост). Холодное оружие мы не применяли, орудовали деревянным молотком из тех, что держат на кухне для отбивных. На гражданке унтер-офицер Йолов был мясником. Ориентируясь по каске часового, мы тихонечко пробирались к окопу. Дальше за дело брался Йолов, и на голову жертвы обрушивался удар страшной силы. Нокаут обеспечен. Иногда «тело» мы забирали с собой (за «языка» полагался десятисуточный отпуск в тыл, за «языка» меня досрочно произвели в подпоручики), но поскольку дело было рискованным, то в большинстве случаев мы лишь обшаривали вещмешок часового (это делал ловкач из Новозагорской околии) в поисках консервов и швейцарского шоколада. В мои обязанности входило обнаружить плоскую бутылку виски (заступавшим на пост выдавалась такая бутылка в качестве горячительного; у них было — им выдавали, у нас не было — мы отнимали — такова диалектика жизни). Зачастую наши старания заканчивались успешно, причем работали мы втайне или почти втайне от командира роты. Возвращаемся без единого выстрела, раздаем ребятам из моего взвода консервы, делим шоколад, а вот что касается виски, то, признаюсь, поступали мы просто эгоистично, да и все равно этих трехсот граммов на взвод не хватит. Командир роты капитан Халачев долгое время даже не догадывался, почему это третий взвод редко поддается всеобщему унынию и самое что ни на есть боеспособное подразделение в роте.