Четверть века в Большом. Жизнь. Творчество. Размышления

Но однажды Лисициан нас удивил. Он вдруг взялся за партию Амонасро в "Аиде". А ведь это сугубо драматическая партия, и мы даже не поверили, что она у него получится. Но что значит работа и серьезное отношение к делу! Павел Герасимович овладел этой ролью и сделал ее очень весомой, выразительной. Она у него звучала и убеждала, несмотря на лирический голос. И актерски эта роль была сделана им очень ярко. Он нашел характерный грим и костюм, которые искал долго, сомневаясь, пробуя разные варианты. Он советовался со всеми нами и подошел к поставленной перед собой задаче очень творчески.

С Павлом Герасимовичем нас связывает большая дружба, которая длится с момента моего поступления в Большой театр. По его совету я построил дом в Манихино, в дачном кооперативе Большого театра, и поселился в двух минутах ходьбы от него. Мы продолжали общаться не только в театре, но и на даче, и это приносило обоим большое удовлетворение. Мы вместе ездили в гастрольные турне и в Прагу, и в Югославию.

Однажды на спектакле у нас произошел такой смешной случай. Шел "Фауст". Серов пел заглавную роль, а Лисициан - Валентина. И вот в сцене поединка перед домом Маргариты, когда Валентин начал свою дуэль с Фаустом, у того вдруг сломалась шпага. В руке у него остался один эфес. "Что мне делать?" - шепчет он мне. Я отдал ему свою шпагу. Он схватил ее, сильно махнул, но и она сломалась. Один эфес и от моей шпаги остался! Но ведь Фауст должен убить Валентина! Что делать? Тогда я подобрал клинок, который валялся на полу, подкрался сзади на цыпочках к Валентину и в тот момент, когда это полагалось сделать Фаусту, нанес ему удар в спину. Валентин упал.

Когда кончился акт и закрылся занавес, мы все весело рассмеялись, и наше нервное напряжение улетучилось.

Борис Григорьевич Шапенко, лирико-драматический баритон, пришел к нам из Музыкального театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Он обладал хорошей внешностью, музыкальностью, артистичностью, а его голос особенно ярко звучал в верхнем регистре. В основном он пел лирические партии, но выступал и в ролях Грязного, Родриго в "Доне Карлосе", Трубецкого в "Декабристах" и т.д.

Моим партнером по многим операм был и Павел Васильевич Воловов, наделенный крепким лирико-драматическим баритоном. Он был и очень хорошим артистом, владел выразительной фразировкой, а его голос отличался приятным тембром. Среди его ролей - Мазепа, Роберт, Калиник в "Майской ночи".

Среди теноров мне хочется выделить Владимира Викторовича Ивановского - моего товарища еще с училища имени А.К.Глазунова. Володя обладал драматическим тенором с лирическим оттенком. Вначале он работал в Кировском театре. Однажды я поехал на гастроли в Ленинград, пел там в "Мазепе", и мы оказались партнерами. Я исполнял партию Кочубея, а он Андрея. После спектакля мы разговорились. Володя сказал, что ему хорошо работается, но его уже пригласили в Большой театр: Ханаеву стало трудно по возрасту петь Германа, и театр искал замену.

Среднего роста, худощавый, Ивановский хорошо смотрелся в ролях Германа, Хозе, Канио, Пинкертона в "Чио-Чио-сан", Флорестана в "Фиделио", Ионтека в "Гальке". Он завоевал положение ведущего тенора Большого театра.

В спектаклях каждого театра важную роль играют не только певцы, исполняющие первые партии, но и артисты, выступающие в эпизодических ролях, дополняющих произведение необходимыми выразительными деталями. Они помогают глубже раскрыть настроение данного момента - порой за счет привнесения контрастной краски. Например, в "Мазепе". Народ замер в ожидании прихода несчастных Кочубея и Искры, обреченных на казнь. И вдруг, откуда ни возьмись, пьяный казак, во все горло распевающий веселые куплеты. Это та краска, которая еще больше подчеркивает всю трагедию происходящего. Артист, играющий казака, должен здорово провести эту сцену.

В Большом театре была целая группа певцов "второго плана". Они замечательно выполняли свою миссию. Так, Александр Николаевич Перегудов был запоминающийся Искра, Подьячий и даже получил за эту роль Государственную премию СССР.

Сергей Николаевич Колтыпин мог петь и Фарлафа, и Вагнера в "Фаусте", Скулу в "Князе Игоре". Федор Маркелович Годовкин пел Пьяного казака, Ерошку в "Князе Игоре". Множество вторых партий исполнял и Владимир Александрович Малышев. Он пел Сурина, Скомороха и создал прелестный образ Бартоло. Виктор Васильевич Горбунов, обладавший зычным голосом, был прекрасный Митюха, Пристав. Андрей Алексеевич Соколов - яркий Бомелий, Шуйский, Лыков.

Настоящим, мощным голосом обладал и Михаил Васильевич Сказин, и иногда его спрашивали:

- Миша, почему ты не поешь первые партии?

- Да я и так доволен,- отвечал он.- Чувствую, что с первыми мне было бы трудно справиться.

В роли Трике мне запомнился Вениамин Семенович Шевцов, а Даниэль Александрович Бедросьян был хороший Зарецкий.