Четверо в одном

- Мы голодны, вот в чем все дело, - перебил Джордж. - Мы не поняли этого только потому, что у нас нет органов, которые обычно сигналят о голоде. Но последней добычей монстра стали наши останки, и эта трапеза произошла по меньшей мере двадцать часов назад. Мы должны отыскать что-нибудь съестное, что можно проглотить.

- Боже милостивый, а ведь вы правы, - сказал Гамбс. - Но если эта тварь питается только людьми... то есть, я хочу сказать...

- Пока мы не приземлились, никаких людей она не встречала, - отрезал Джордж. - Нам подойдет любой белок, но сначала надо проверить. И чем раньше мы начнем, тем лучше.

Он пустился в прежнем направлении - в противоположную сторону от лагеря. По крайней мере, подумал он, если зайти достаточно далеко, можно и заблудиться. Тогда вопрос о возвращении в лагерь отпадет сам собой.

2

Они вышли из рощи и по длинному склону спустились в долину - по гибкому ковру, сотканному из мертвых трав, - пока не достигли речного русла, где весело бежал тоненький ручеек. Вдали у берега, частично скрытого зарослями скелетообразных кустарников, чьи голые ветви сплетались, словно груда мертвых остовов, сцепившихся ребрами, Джордж заметил группу животных. Они отдаленно напоминали миниатюрных свиней. Мейстер оповестил остальных и осторожно тронулся навстречу добыче.

- Куда дует ветер, Вивьен? - спросил он. - Вы можете определить?

- Нет, - ответила она. - Раньше, когда мы спускались, я чувствовала, а теперь, наверное, он дует вам в лицо, а мне, видимо, в...

- Хорошо, - порадовался Джордж. - Пожалуй, нам удастся к ним подобраться.

- Но... мы же не собираемся есть этих симпатичных животных, ведь так?

- Да, Мейстер, - вставил Гамбс. - В еде я не особо привередлив, но, в конце концов...

Джордж и сам чувствовал некоторую брезгливость - как и все прочие, он был вскормлен на диете из дрожжей и синтетического белка.

- А что нам еще остается? - запальчиво спросил он. - У вас есть глаза - вы же видите, что здесь мертвый сезон. Осень после жаркого лета, заметьте. Деревья голые, ручьи пересохли. Итак, либо мы едим мясо, либо отправляемся восвояси - пока вам не захочется поохотиться за насекомыми.

Потрясенный до глубины души, Гамбс еще некоторое время сокрушенно бормотал что-то, но вскоре сдался.

При ближайшем рассмотрении животные выглядели не столь свиноподобными и еше менее аппетитными. У них были гибкие, дольчатые, розовато-серые тела, выпученные глаза и тупые рыла, на манер изогнутой сабли, которыми они ковырялись в земле, время от времени чавкая и хлопая ушами.

Джордж насчитал штук тридцать саблерылых хряков, довольно тесно сгрудившихся на небольшом лугу между кустарниками и рекой. Двигались они медленно, но их короткие ноги были на вид достаточно мощными; Джордж догадывался, что при необходимости они могли бы и дать деру.

Мейстер медленно двинулся вперед, опустив пониже глазные стебли и немедленно замирая всякий раз, когда кто-нибудь из зверей поднимал взгляд. Передвигаясь с осторожностью, возраставшей по мере приближения, он подобрался уже метров на десять к ближайшему поросенку, когда Маккарти вдруг задалась вопросом:

- Мейстер, а приходило ли вам в голову задуматься над тем, _к_а_к_ мы собираемся есть этих животных?

- Не будьте наивны, - раздраженно ответил Джордж. - Мы... - Он запнулся.

Минутку-минутку - а не был ли утерян у мейстерия нормальный способ ассимиляции после того, как он обрел своих обитателей? И, кстати, быть может, сначала им следовало отрастить клыки, глотку и весь остальной аппарат? Но за это время они просто загнутся от голода. Хотя, с другой стороны - черт, проклятая муть в голове, - мейстерий вполне может переварить и то, что осталось от четырех членов экспедиции, то есть их мозги. Так сказать, реализуя отложенное на черный день.

Мысль, конечно, крайне неприятная. Или - хуже того - предположим, что всякая новая пища становится жильцом, а всякий прежний жилец пищей?

Ближайшее к ним животное подняло голову, и четыре крохотных красных глазка уставились на Джорджа. Хлопающие уши встали торчком.

- Ну? - вопросила Маккарти.

Времени для размышлений уже не оставалось.

- Он нас заметил! - мысленно крикнул Джордж. - _В_п_е_р_е_д_!

Немая сцена буквально взорвалась движением. Только что они лежали на колючей сухой траве, и вот уже в следующую секунду неслись со скоростью курьерского поезда, а стадо лихо удирало галопом. Ляжки ближайшего зверя мелькали все ближе и ближе, бешено подпрыгивая; наконец коллективный разум победил бессловесную тварь - они догнали и обрушились сверху.

Бросив взгляд назад, Джордж заметил, что животное неподвижно лежит в траве - мертвое или бесчувственное.

Догнали еще одно. "Анестезия, - сообразил Джордж. - Одно касание решает все дело. - Еще одно, и еще. - Ничего-ничего, все переварится, успокаивал он себя. - Прежде всего, мейстерий должен действовать избирательно, иначе он просто не смог бы отделить наши нервные ткани."

Четыре готовы. Шесть готовы. Еще три разом - когда стадо сгрудилось между последним рядом зарослей и крутым речным берегом; затем четыре отставших - одно за другим.