Четверо со «Сринагара»

— Я, естественно, не очень многое смогу добавить к тому, что уже сказано, Шелл, но там, в каюте, нас, по крайней мере, не будут прерывать.

Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг, словно что-то вспомнив, остановилась и, лукаво посмотрев мне в глаза, спросила:

— Между прочим, что вы в самом деле собирались делать с этим купальником Банни?

— Э?.. — Мне показалось, будто все холодные моря земного шара хлынули на меня, и я потонул в ледяном океане конфуза: — Банни? Купальник?

Тусклый свет искорками отражался в ее чуть прищуренных насмешливых глазах и бликами играл на ее гладких щеках. Я почувствовал, что катастрофически краснею.

— О... Это... — протянул я, не зная, что сказать, и с ужасом ловя себя на том, что стараюсь спрятать купальник за спину. Наконец Эллен сжалилась надо мной.

— Значит, до полуночи? — сказала она со странной улыбкой на губах и ушла, оставив меня одного выкарабкиваться из полушокового состояния.

Я молча стоял, глядя ей вслед, пока угол палубной настройки не скрыл от меня стройную фигуру мисс Эмерсон. Тогда я повернулся и опрометью бросился в противоположном направлении. Когда я достиг своего прежнего места на носу и перегнулся через поручни, свет в каюте уже не горел и на какой-то ужасный миг мне показалось, что я не вижу внизу ничего, кроме черной воды.

— Эй! — окликнул я. — Где вы? Отзовитесь! Хелло!

— Что вы так долго?! — это был тот самый чистый и ясный голос без бульканья и фырканья, словно его владелице не пришлось все это время быть в воде. — Я думала, что вы уже никогда не придете!

— Ну вот я и вернулся! Я здесь...

Наконец я увидел среди волн смутно белеющий силуэт ее фигуры, выплывающей откуда-то справа, из-под самого форштевня. Остановившись подо мной, она сказала:

— Ладно, я вас прощаю!

— Очень хорошо! Я рад, что вы не утонули... и все такое...

— Вы нашли мой бикини?

— Да, вот он...

— Знаете, все это так глупо! Когда вы убежали, я пыталась вас окликнуть, но вы, наверное, меня не слышали. Передать мне бикини вы не сможете, а если вы его просто бросите, а я его не поймаю, то он утонет. Я тогда окажусь в веселом положении...

— Мы оба окажемся в веселом положении...

— Так что вам придется спустить мне трап.

— Спустить... что?

— Ну, такую лестницу из веревок с деревянными поперечинами. Вы видели их? Тут одна висела на корме, я по ней и спустилась в воду, но теперь ее нет. Я проплыла вокруг яхты и не видела ее. Там есть причальный мостик, где катер высаживает своих пассажиров, но он расположен как раз у самой танцевальной площадки, и я вряд ли смогу подняться туда в таком виде, верно?

— Я бы не советовал. Особенно принимая во внимание характер их танцев!

— Так что спустите мне трап. Нет ли его где-нибудь поблизости от вас?

— Минуточку!

Я пробежал вправо и влево вдоль поручней, пригнувшись и внимательно вглядываясь в темную палубу. Я глядел во все места сразу, но нигде не было ничего похожего на трап. Не было даже простой веревки.

Я вернулся к своему месту у поручней.

— Послушайте, нам дьявольски не везет! — крикнул я вниз. — Трапа нигде не видно. Мне придется покинуть вас и поискать где-нибудь в другом месте.

— Ага! Но только побыстрее, ладно?

— В два счета! А вы не... утоните или что-нибудь в этом роде...

Она снова рассмеялась своим звонким веселым смехом.

— Я могу плавать здесь хоть всю ночь! А если устану, могу опять уцепиться за якорную цепь, если захочу!

Якорная цепь. Она должна проходить где-то у самого форштевня.

— Так вот откуда вы появились, а?

— Ага. А когда я плыву к корме, я сажусь на винт.

— Вы... что...

— Сажусь на винт. Ну, на ту штуку, которая крутится и заставляет корабль двигаться.

— А-а!

«Наверное, мне самому следовало бы это сообразить», — подумал я. Мне вдруг показалось, что мы с этой маленькой голышкой давнишние и добрые друзья, по крайней мере, я так чувствовал. Мы беседовали с ней почти целый вечер, но я так и не мог представить себе, как она выглядит. По крайней мере, спереди. Я имел возможность познакомиться с ней только со спины, а какая бы она ни была привлекательная, это еще далеко не вся женщина, смею вас уверить, независимо от того, с какой точки зрения рассматривать этот вопрос.

— Послушайте, — сказал я. — Вы — Банни?

— Да. А как вы узнали?

— Я повстречался с парнем, который узнал ваш бикини.

— О, это, должно быть, Джо Наварро. Он мой партнер.

— В каком смысле партнер? — спросил я подозрительно.

— По выступлению. Мы выступаем в одном номере.

— Он что — плавает?

— Нет, мы танцуем. Я расскажу вам, когда выберусь наверх.

Я покосился на часы. 23.45. У меня оставалось пятнадцать минут. Только пятнадцать минут! Этого даже приблизительно не было достаточно для того, что я планировал.

— Я ушел! — крикнул я вторично в течение этой ночи и помчался на корму.

Мне лишь потом пришло в голову, что я вел себя в тот вечер, как экзальтированный мальчишка. Очевидно, виноват тут в значительной мере был, кроме всего прочего, и «бурбон» с содовой. Но это я сообразил потом, а сейчас ни о чем не думал, кроме проклятого веревочного трапа, который мои глаза тщетно искали по всей палубе яхты.

Я налетел на бармена.

— Трап! Где трап?