Четверо отважных

При посадке рация самолета вышла из строя, и начальник экспедиции не мог сразу доложить об успешном завершении первого этапа операции. Пришлось ждать, пока Кренкель смонтирует и пустит в ход свою рацию и установит связь с Рудольфом. Наконец, к концу суток связь была установлена, и первую весть с дрейфующей льдины принял Стромилов на острове Рудольфа. Таким образом, весть о завоевании Северного полюса достигла Москвы не сразу, и поэтому газеты, извещающие о блестящей победе советских полярников, вышли только вечером 22 мая с огромными аншлагами: «Советское знамя над Северным полюсом», «Советские летчики и, полярники на Северном полюсе», «Слава бесстрашным участникам экспедиции на Северный полюс»… На первой полосе был напечатан рапорт начальника экспедиции О. Ю. Шмидта ЦК ВКП(б) и Совету Народных Комиссаров СССР. В нем, в частности, было сказано: «Льдина, на которой мы остановились, расположена примерно в 20 км за полюсом по ту сторону и несколько, на запад от меридиана Рудольфа. Положение уточним. Льдина вполне годится для научной станции, остающейся в дрейфе в центре Полярного бассейна. Здесь можно сделать прекрасный аэродром для приемки остальных самолетов с грузом станций. Чувствуем, что перерывом связи невольно причинили вам много беспокойства. Очень жалеем. Сердечный привет…»[16].

На следующий день в газетах была опубликована новая радиограмма О. Ю. Шмидта. В ней сообщалось о выполненной за первые сутки работе. Заканчивалась она так: «…входящие в состав нашей группы пять челюскинцев невольно вспоминают жизнь на дрейфующей льдине. Сейчас мы отомстили за гибель «Челюскина»… Наши мысли — с нашей великой Родиной…»[17].

А 24 мая во всех газетах было опубликовано приветствие Политбюро ЦК ВКП(б), адресованное О. Ю. Шмидту, М. В. Водопьянову и всем участникам экспедиции на Северный полюс: «Партия и правительство горячо приветствуют славных участников полярной экспедиции на Северный полюс и поздравляют их с выполнением намеченной задачи — завоевания Северного полюса. Эта победа советской авиации и науки подводит итог блестящему периоду работ по освоению Арктики и северных путей, столь необходимых для Советского Союза. Первый этап пройден, преодолены величайшие трудности. Мы уверены, что героические зимовщики, оставшиеся на Северном полюсе, с честью выполнят порученную им задачу по изучению Северного полюса. Большевистский привет отважным завоевателям Северного полюса!»[18]

Утром 26 мая был дан старт остальным трем самолетам с острова Рудольфа на льдину, где находился самолет Водопьянова с его экипажем и пассажирами: На всех этих самолетах находились грузы научной станции, так необходимые для полного ее развертывания. Самолеты Молокова и Алексеева достигли цели быстро, но прилет четвертого самолета — Мазурука — задерживался из-за погодных условий, и он смог сесть на льдину только 5 июня. А тем временем льдина успешно обживалась. Завершились монтажные работы и оснащение станции — в этом Папанину и его товарищам активно помогали экипажи самолетов. С первого же дня Ширшов и Федоров начали вести научные наблюдения, и через несколько дней они вели их уже по полной программе. «Никогда еще научные наблюдения в Центральном полярном бассейне не велись по такой широкой программе, с такой интенсивностью и величайшей тщательностью»[19], — писал о них О. Ю. Шмидт.

С прилетом самолета Мазурука и выгрузкой из него грузов миссия воздушного отряда была выполнена. Летчики стали готовить свои машины к обратному рейсу. В два часа ночи 6 июня состоялся прощальный торжественный митинг, на котором было объявлено официальное открытие полярной станции на дрейфующей льдине.

На митинге выступил с речью О. Ю. Шмидт:

— Сегодня мы прощаемся с полюсом, — говорил он, — прощаемся тепло, ибо полюс оказался для нас не страшным, а гостеприимным, родным, словно он веками ждал, чтобы стать советским, словно он нашел своих настоящих хозяев. Мы улетаем. Четверо наших товарищей остаются на полюсе. Мы уверены, что они высоко будут держать знамя, которое мы им сейчас вручаем. Мы уверены, что их работа в истории мировой науки никогда не потеряется, а в истории нашей страны будет новой страницей большевистских побед…

По окончании митинга раздалась команда: «По самолетам!» Все улетающие тепло и сердечно попрощалась с Папаниным, Ширшовым, Федоровым и Кренкелем и пожелали им счастливого дрейфа, крепкого льда и успешной работы. В 3 часа 40 минут утра четыре самолета поднялись в воздух и взяли курс на остров Рудольфа. Четверо отважных остались на льдине одни, если не считать оставленного зимовать и дрейфовать вместе с ними пса по кличке Веселый.

Перед вылетом самолетов Кренкель отстучал ключом текст последней радиограммы, посланной Шмидтом и штабом экспедиции в Москву в адрес ЦК партии и Совнаркома СССР: