Честный обм(а)ен

– Ты прав. Он сильно испугался.

Голос будто не мой. Не слушается. Да и голова в бреду.

– Давай возьму его. Он уснул.

– Нет. Я не выпущу его из рук.

– Милая, ему будет неудобно.

– Сядь с нами сзади пожалуйста. Мне так спокойней.

В итоге я первая залажу на заднее сидение, Игнат лежит на моих ногах, а Марк держит его ножки. Мы укрыли его пледом и отправились домой.

Глажу волосы моего сыночка и благодарю вселенную за то, что все обошлось. Пусть полиция разбирается со всем этим, я устала и не хочу копошиться с этим ужасом.

Марк взял мою руку и переплел наши пальцы.

Повернула голову и увидела, что его глаза блестят в темноте автомобиля.

И снова он рядом. Да он уходил. Далеко… Надолго… Но я пришла именно к нему. Он первый, кто появился в моей голове, когда я очнулась на сырой земле. Там, возле тропинки.

Я знала, что только к нему могу прийти.

Смотрю на него, не отрываясь и чувствую, как длинные ручейки вытекают из глаз.

Он наклоняется ко мне и аккуратно стирает мокрые дорожки, а я льну к его руке.

Придвигается немного ближе и целует в щеку. Так долго, так жгуче. Не отрывается от меня, а я не могу его оттолкнуть.

Не могу…

Всхлипываю в голос от боли, переполняющей сердце, за сегодняшний день… за каждый день проведенный не рядом с ним… За каждую радость, которую он пропустил, находясь вдалеке от нас.

Мы не виноваты в том, что случилось… Он не виноват… Я его не виню, давно перестала это делать…

– Я люблю тебя, София. Прости, за все, что было. Что не боролся за тебя. Что не ответил взаимностью еще тогда, в ту ночь. Прости, что ушел и оскорбил той сценой в клубе. Прости… – подношу к его губам ладонь.

– Я давно простила тебя.

Марк

Весь день, сука, кувырком был. То эта идиотка, приперлась мириться. В итоге хотел уже за волосы ее вытаскивать из кабинета. Потом София вошла, вся в крови и потерянная.

Аж затошнило от страха за нее и за сына.

Не забуду лицо Емельянова, когда я подошел к нему, скрюченному на полу.

– Снова ты? Откуда ты взялся, Державин? – хрипит свинья.

– А ты, долбаеб, даже не удосужился узнать чьего ребенка крадешь, мудак?

– Быть такого не может, – распахивает глаза от шока и ужаса.

– Еще как может. Но ты, можешь собой гордиться. Так хотел вернуть сына, вот и поедешь к нему. Скажу по секрету, – наклоняюсь к нему ближе и произношу шепотом, то, что собираюсь сто процентов выполнить:

– Я не преступаю закон, никогда. Но не в этот раз ублюдок. Ты сядешь. И сядешь надолго. Гарантирую тебе.

Бью его в живот ногой и бегу за Софией и Игнатом.

София

Смотрю на его губы и не знаю решаться ли мне на этот шаг или нет. Сейчас мной руководят эмоции, но все эти годы я только и мечтала, что прикоснусь к нему. Мечтала о нем.

Почему не могу сейчас?

Я не успеваю додумать эту мысль, Марк делает этот шаг за меня. Притягивает и целует. Просто прикасается губами.

Словно ждет. Но нет, милый. Видимо этого я ждала. Мне нужен его напор. Властность, которую он распыляет вокруг себя, и я попадаю под его чары.

Сама приоткрываю губы и чувствую, как он аккуратно проходится языком по их линии, а после проникает в мой рот. Ласкает мой язык своим. Исследует. Все глубже проталкивает его, а я отвечаю. Почему-то хочется сделать ему больно, схватить за волосы и потянуть так сильно, как могу. Наказать за эту тоску.

Но на моих руках ребенок, поэтому я просто кусаю его язык, потом нижнюю губу, а он, меня в ответ.

Мы делаем больно друг другу, выплескивая свою горечь…

Игнат вдруг зашевелился, и мы вмиг разорвали поцелуй, переключая все внимание на него.

– Игнат? Как ты сынок? – глажу его по щеке улыбаясь.

– Нолмально. Папа снился.

Поворачиваю голову к Марку. Видимо из-за темного салона и того, что он еще не до конца проснулся не увидел его.

– Папа здесь. С тобой.

– Плавда? – вскрикивает и резко встает.

Увидев его, тут же обнимает и что-то бормочет ему в шею.

Снова заливаюсь слезами и отворачиваюсь.

«Господи, ну сколько можно плакать!»

Марк притягивает меня к ним двоим, и мы продолжаем ехать в обнимку все вместе.

Глава 26

Сын снова уснул на его руках, и мы не стали его тревожить.

Поднялись в квартиру, где нас встретила взволнованная мама.

Блин я же оставила телефон в кабинете Державина.

– София, – кричит и бросается меня обнимать. Даже появление Марка ее, по-моему, не удивило.

– Мам, я все расскажу, подожди немного.

Проходим с ним дальше.

– Сюда, – указываю на спальню сына и выхожу. Знаю, что он справится. Хочу, чтобы уложил его сам.

Иду в кухню и делаю нам всем чай.

Дальше перемещаюсь в ванную и принимаю душ. Надеваю халат, потому что моя одежда вся в крови, которую я не замечала все это время, и возвращаюсь к маме и Марку.

Они сидят на кухне перед чашками и молчат. Не смотрят друг на друга. Стоило мне войти, как они тут же оживились. Марк отодвинул стул для меня, я села, и мы вновь погрузились в молчание.

– Итак, мне кто-нибудь расскажет в чем дело? И София, что с тобой? Почему ты была в крови вся?

Ее слова больно ударяют меня по живому. Вспоминаю что произошло и получаю в ответ приступ удушья. Начинаю рыдать, набирая обороты.