Честь семьи Прицци

Марти Гилрой, высокий и толстый негр с

пушистыми усами, переходящими в бакенбарды, был самый добродушный банкир во всем Большом Нью–Йорке. В его кабинет они по–дружески попали прямо из гаража. Зная, что уложить Марти дело непростое даже для троих, Чарли, приветливо улыбаясь, с ходу дал ему в челюсть. Гилрой, который едва успел привстать, чтобы поприветствовать их, так и рухнул на пол, как падают на землю кометы, — все вокруг содрогнулось и еще долго не переставало дрожать.

Фил и Эл усадили его обратно и крепко привязали к стулу двойными узлами.

— Никого не впускать, — велел Чарли.

Фил вышел. Чарли и Эл ждали, пока Гилрой очухается. Вскоре тот открыл глаза.

— Где твоя чековая книжка, Марти? — спросил Чарли.

— В верхнем ящике, — простонал Марти. — Чарли, послушай…

Чарли развернул его стул, чтобы открыть ящик. В ящике лежала толстая чековая книжка и пистолет 38-го калибра.

— На тебя зарегистрирован? — спросил он.

Марти покачал головой.

Чарли сунул пистолет в карман, а из другого кармана вынул кожаный блокнот.

— На одном счете у тебя двести восемь тысяч четыреста тридцать девять долларов и один цент, Марти, — сказал он, читая первую страницу. — А ну–ка, выпиши мне чек на эту сумму.

— Чарли, послушай, это какая–то ошибка. Ты хочешь сказать, что я задумал одурачить Прицци? Боже, я ведь с вами работаю, зачем мне это?

— Но ты опять не платишь. Ты знаешь это, и мы это знаем, и ты знаешь, что мы знаем. Выписывай чек. Развяжи ему одну руку, Сантехник. Ты правша, Марти?

— Левша, — застонал Марти.

Чарли подошел сзади и сунул пистолет в затылок банкиру. Мелвини развязал ему левую РУКУ-

— Только не умничай, — предупредил он, — а не то я тебя в толчок смою.

Эл держал книжку, а Марти выписывал чек.

— У тебя восемьдесят шесть тысяч триста девяносто два доллара и семнадцать центов на втором счете, — продолжал Чарли. — Гони еще чек.

— Чарли, это деньги моих детей. Это на черный день.

— Заткнись и выписывай чек. — Пока Эл привязывал руку Марти, Чарли вырвал чеки из книжки. — Эй, Фил! — В кабинет просунулась голова Виттимиццаре. — Возьми это и доставь Анджело Партанне. А теперь давайте отнесем Марти в машину.

Втроем они с трудом втиснули Гилроя вместе со стулом в фургон Чарли. Четверо курьеров Гилроя наблюдали за их трудами, молчаливо недоумевая, отчего их не прогоняют.

— Помалкивайте, и все будет в порядке, — пообещал Мелвини. — А если проболтаетесь, я вас в толчок смою.

Фил повез чеки в прачечную, а Чарли и Эл поехали к востоку на Лонг–Айленд. Спустя полчаса они прибыли на место. Оставив Гилроя в фургоне в гараже позади дома, стоявшего на отшибе среди полей за Брентвудом, они пошли в дом, чтобы отдохнуть и перекинуться в картишки. Через два часа раздался звонок.

— Чек подтвержден, — сообщил отец и положил трубку.

— О’кей. Теперь поехали на южный берег, в парк. Когда мы приедем, уже стемнеет. Захвати лом из гаража. Пешком Марти оттуда не уйдет.

Вернувшись домой, Чарли позвонил в Калифорнию Паули:

— Привет, Паули. Я рассказал отцу, что он есть у тебя на пленке, и он захотел посмотреть. Кассета готова?

— Чарли…

— Да?

— Чарли, только не злись.

— Почему я должен злиться?

— Твой отец позвонил мне сегодня утром и велел уничтожить эту пленку.

— Что?

— Таков был его приказ, Чарли. Что мне было делать?

— Ты правильно поступил, Паули, — сказал Чарли и положил трубку.

Чарли был принят в высшее общество в возрасте семнадцати лет. С того самого дня, когда он убил Малыша Фила Терроне, отец упрашивал Коррадо Прицци принять Чарли в братство, хотя дон Коррадо приостановил прием новых членов на пять лет. Тогда Чарли было тринадцать, и последний прием состоялся годом ранее. Его отец не переставая говорил об этом, так что постепенно ритуальная церемония приобрела для мальчика мистически важное значение. В двенадцать лет Чарли остался без матери. Будь она жива, Анджело Партанна не осмелился бы поручить Чарли дело на Ганхилл–Роуд, которым он заслужил уважение отца, да и дона Коррадо тоже, хотя тот умел это скрывать. Чарли жил с отцом, говорил как отец, думал как отец. Анджело Партанна, казалось, был в курсе всех событий от побережья до побережья: кто везет им спиртное, каковы букмекерские ставки, какой профсоюз в руки какой семьи готов перейти, кто кого убил и почему. Такова была работа Анджело у Прицци, он был консильери — человек, который знает все. Чарли учился у него и практическим навыкам — как быстро задушить человека куском проволоки, как метать ножи, как давать взятки — всему тому, что изобретали самые хитрые представители человечества на протяжении семи столетий.