Честь и Доблесть

– Это весьма разумно, ваша светлость, – сказал я. – Вы мне отдайте аркебузу на пару дней, я должен буду сделать копию кольцового замка кремниевого типа, а потом, я её вам верну, хотя можно будет сделать оружие не менее убойное и раза в три меньше этой аркебузы; такое, что вы спокойно сможете носить его с собой спрятанным, и всегда готовым выстрелить в лоб какому-нибудь болвану…

– О! Ещё раз ловлю вас на слове, Альбер де Монт… Мне такое оружие очень понравится, – засмеялась прелестная графиня.

В этот же день я переговорил с Кристофером и Николасом о просьбе Беатрис.

– Греха нет, если мы только посмотрим содержимое могилки и ничего брать не будем, – сказал Кристофер.

– Я тоже так думаю, – согласился Николас. – Отказать юной графине Беатрис мы не можем…

Глава 12. Кладбище Невинноубиенных

Я уже начинал верить в судьбу, и был почти уверен, что ничего плохого со мной на передовой не случится… Не зря же я попал во временной дольмен и встретился с прекрасной Беатрис – управляемым медиумом знаменитого алхимика Николя Фламеля… Я даже вспомнил свой давний стих про судьбу, вернее сонет:

Она живёт в ином пространстве,
В одеждах светлого добра,
Или в трагическом убранстве,
Не молода и не стара…

Она всегда в непостоянстве:
Награда и Кара – её веера;
Взмахнуть любым – коронная игра
Над разумом… в своём коварстве…

И если на твоём пути
Её появится знамение,
Я полагаю, тем не менее,
Всё ж лучше от неё уйти…

Припомнить об её участье
В короткой радости…
И памятном несчастье…

Но сейчас, я не собирался следовать наперекор судьбе, когда она взяла меня под своё крыло…

Конечно, я не горел желанием попасть на войну с англичанами, и с большим интересом посетил бы парижский университет, вместе с очаровательной Беатрис; но данное публично слово, и моя честь, в конце концов, перед бравыми парнями Гастона, потребовали бы подчиняться приказу в первую очередь…

Я сидел в своей комнатке и готовился к ночному походу на кладбище. Уже скоро нужно было выходить во двор замка графа Дебюсси. Брать карету было рискованно – лошади могли заржать и привлечь внимание Гастона, Лексии, самого графа, или его слуг…

Поэтому решено было идти пешком. Кладбище Невинных находилось в получасе ходьбы от нашей казармы и замка графа Дебюсси…

Я достал из рюкзака налобный фонарь, и с удовлетворением отметил, что заряд аккумулятора показывал семьдесят процентов. "При вскрытии могилки – это наипервейшая вещь"- резонно подумал я. Тащить с собой аркебузу не было смысла; и я положил в карман камзола коробок спичек и три петарды… В этот момент, в дверь тихо постучали – это был Кристофер с Николасом. Мы спустились во двор, и сразу же от стены замка отделилась тень в плаще с капюшоном на голове – это была Беатрис. В руках у неё были три чёрных шёлковых плаща, в которые мы мгновенно облачились; и пошли к воротам замка, стараясь ступать мягко и не скрипеть сапогами…

В эту ночь, на вратах замка графа Бернарда Дебюсси, командующего первой ротой гвардейцев короля, несли службу Маркус и Анри.

– Удачи вам, ваша светлость, – сказал Маркус, открывая узкую дверцу в воротах.

– Благодарю вас, шевалье. – тихо ответила Беатрис, и мы вышли за ворота замка.

Через пять минут мы уже были на вымощенной булыжником улице Сен-Дени. Редкие фонари тускло освещали здесь дома и дворцы. Номера на стенах были написаны не арабскими, а римскими цифрами.

Наш небольшой отряд направлялся в самый шумный и зловонный район Парижа. Здесь находился самый крупный рынок Ле-Аль, и самое большое, и самое старинное городское кладбище, названное кладбищем Невинноубиенных, или кладбищем Невинных.

Это было одно из самых опасных мест города. Днём здесь шла бойкая торговля, шныряли воришки, зарабатывали свой хлеб проститутки, выступали проповедники; а по ночам, на территории рынка, и на окраинах кладбища, собиралась парижская голытьба, а также разбойники и грабители. В этом месте находился и позорный столб, к которому приковывали преступников… На самом кладбище всё ещё существовали пещерки с отшельниками… На этом кладбище, как говорили, была особенная земля: труп человека в ней разлагался всего лишь за десять дней… что являлось своеобразной благодатью…

Шли мы быстро, и подошли к кладбищу менее чем за полчаса.

Одинокий фонарь тускло освещал лишь верхушку длинной стены, под которой приютились десятки бездомных бродяг, попрошаек, и Бог знает кого… Здесь же, на углях костра, стоял большой котёл с варившимися в нём тушками голубей.

– Покушайте с нами этого супчика, ваши милости, такой супчик любит наш король, – раздался чей-то гнусавый голосок и многочисленные смешки.