Честь чародея

— Мы едины с Древом. Наши кровь и соки, корни и мускулы слиты воедино. Нас оторвали от материнского Древа с самыми древними ритуалами и таинствами и перенесли в этот мир. Этот плод — символ нашего союза. За ним последуют другие — нас будет очень много. С нами сила Вечного Древа, и с ее помощью мы покорим Британию. Наши корни глубоко зароются в эту землю, а наши ветви закроют небо. Уже сейчас есть те, кто испил нашего сока и теперь исполняет любую нашу прихоть. Вот один, например, он богат и могуществен, считал себя честным человеком, но мы полностью завладели его разумом. Он приносит нам деньги, которые в этом мире открывают любые двери. Мы долго смотрели в волшебный кристалл и многое узнали о современной жизни: здесь больше не в ходу такие химеры, как помощь, доблесть, честь. Теперь деньги являются для людей единственным кредо и их Святым Граалем. Боги удалились отсюда, их место заняли мелкие людишки с большими банковским счетами. Ваши правители уже не великие воины или выдающиеся умы — они просто актеры, позирующие перед толпой. Раньше они не продали бы свою честь за золото, а теперь все готовы продать ее за кусок пластика или мятую бумажку. Мы купим себе доступ в этот тесный круг избранных и одурманим их нашими зельями. Вот тогда Логрез станет нашим навеки! Мы многое узнали, Фернанда, и в конце концов обошлись без тебя.

— Я Моркадис, разве ты забыла? Ты сама нарекла меня, и это имя у меня не забрать.

— Мы ничего не забываем. И прежде всего мы познаем вкус мести. Ты, конечно, можешь прокрасться сюда, пока наша телесная сущность отсутствует, но тебе не удастся надолго спрятаться от нас.

— А я и не прячусь, — возразила Ферн. — Разве она не видит вашими глазами, а вы — ее?

— Пока нет. Мы еще не привыкли к этому плоду и не знаем точно, что породило наше колдовство. Вот когда мы встретимся, мы станем единым целым, и все станет ясно.

Ферн вдруг ощутила странный необъяснимый импульс, как будто все ее чувства и инстинкты разом возопили об одном и том же,

— Тогда я отвезу вас к ней, — сказала она. — Люк, дайте мне нож.

— Это безумие какое–то, — отозвался он. — Голова без тела висит на ветке и разглагольствует о мировом господстве.

— Все наделенные Даром — сумасшедшие, — сказала Ферн. — Я же говорила вам.

— А вы?

— И я — раз иду туда. — Она взяла нож и решительно шагнула к Дереву.

— Ты не можешь тронуть нас, — сказала голова. — Нас охраняют. — На лице отразилось такое злорадство, что Люк невольно попятился, тревожно светя фонариком в разные стороны. Возможно, это было игрой теней, но ему показалось, что слева от них, где крона была особенно густой, по листве пробежала дрожь. Он крепче сжал в руке вертел.

— Здесь нет заклинаний, — сказала Ферн и потянулась к ветке. В этот момент она поняла, что здесь что–то не так. Уж этот–то фрукт наверняка защищен пуще всего остального. Она озадаченно обернулась. Ей показалось, что темнота вдруг вздыбилась и метнулась к ней. Она еще услышала ликующий вопль головы, а потом ударилась о землю затылком и потеряла сознание.

В подвальчике в Сохо все ждали. Теперь, когда круг был закрыт, комната обрела свои обычные очертания. Рэгтинбоун зажег новые свечи, а Муунспиттл включил электрический свет. Гэйнор заинтересовалась картинками на стенах, но, разглядев их поближе, пожалела об этом — лучше бы ей их не видеть. Уилл откупорил какую–то склянку, понюхал и радостно заключил, что это было виски.

— Можно мы это выпьем? — спросил он. — Завтра я принесу вам другую бутылку.

Муунспиттл, прищурясь, поглядел на него.

— Завтра нас может уже и не быть, — сказал он. — Скажите спасибо ведьме.

— Тогда тем более надо выпить сейчас, — решительно заявил Уилл.

Они разлили виски по старым растрескавшимся чашкам и выпили. Все попеременно садились, вставали, мерили шагами комнату. Почти не разговаривали. Моугвит все так же обшаривал углы. Его шерсть стояла дыбом, словно он получил изрядный заряд электричества.

— Если бы у тебя были мозги, ты бы давно смылся отсюда, — сказал Уилл.

— Он останется со мной, — возмущенно сказал Муунспиттл. — Он же мой питомец.

— Именно поэтому у него и нет мозгов, — тихо заметил Рэггинбоун.

Чуть погодя Гэйнор робко поинтересовалась:

— А нам не нужно какое–нибудь оружие?

— Это против Моргас–то? — Рэггинбоун пожал плечами.

— У меня есть нож, — сказал Уилл, вытаскивая из внутреннего кармана нож, напоминавший охотничий, но у этого и лезвие, и рукоять были черными. Когда он махнул им, Гэйнор показалось, что она слышит легкий свист, с которым он рассекал молекулы воздуха.

— Ах, это, — загадочно сказал Рэггинбоун.

— Он пробьет и железо, и магию, — настаивал Уилл.

Муунспиттл оценивающе взглянул на нож.

— На нем что–то темное, что больше, чем волшебство.

— Может быть, — согласился Уилл. — Но это мой нож. Я его сам украл.