Честь чародея

— В любом случае, — решил Рэггинбоун, — у тебя пока достаточно кристаллов. Сейчас слишком опасно снова читать заклинания. В воздухе все еще носятся духи, и, уж конечно, они почуют магию. Займемся пока обычными исследованиями!

Разговаривая, он думал о статье в газете, которая теперь лежала у него в кармане. Видимо, поэтому он не обратил внимания, что Ферн согласилась, но с каким–то отсутствующим видом.

— Что ж, — сказала она, поднимаясь, — мне пора. Спасибо за чай.

Выйдя из комнаты, она наткнулась на Моугвита. Он уже покончил с лососем, и теперь сыто развалился в кресле, мохнатый, пестрый и самодовольный, являя собой верх кошачьей наглости. На свою благодетельницу он даже не взглянул.

В тот вечер Ферн опустила шторы, не дожидаясь наступления темноты. Она отказалась идти с друзьями в кино, сославшись на недомогание. Собиралась позвонить Гэйнор и даже набрала номер, однако в последний момент передумала. Присутствие подруги было бы сейчас очень кстати — Ферн научилась ценить поддержку друзей в трудных ситуациях, хотя это и шло вразрез с ее представлениями, но в тот вечер у нее было много причин действовать в одиночку. Памятуя о предостережении Рэггинбоуна, Ферн тщательно подготовилась. Она прочитала в комнате несколько заклинаний сокрытия и защиты, создав таким образом невидимую волшебную сеть, сквозь которую не смогли бы проникнуть даже самые ловкие призраки. Закрыв дымоход, чтобы дым не уходил в трубу, она бросила на каминную решетку горстку кристаллов — они тут же вспыхнули, повинуясь витавшему в воздухе волшебству. Ферн вылила в голубоватое пламя несколько капель зелья, и из камина повалил плотный белый дым, от которого заслезились глаза и защипало в носу. Ферн шептала заклинание, ему она выучилась у Моргас в дни своего вынужденного пребывания в пещерах под корнями Вечного Древа. Дым начал уплотняться, превращаясь в водоворот, непрозрачный и вязкий, и закружился над пламенем.

Долго ничего не было видно в клубящемся дыме, затем место действия озарилось светом, пробивающимся сквозь зеленые листья. Они напоминали листья дуба, но были крупнее и мягко шелестели, будто что–то нашептывая. Глубоко в кроне, куда не проникал свет, зрел жирный желтый плод. Казалось, под взглядом Ферн процесс созревания неимоверно ускорился: плод вздулся неровностями, прорезались похожие на молодые листочки уши, синеватые веки набухли, и под ними четко обозначились глазные яблоки. Последними появились волосы, они начали расти из темени и длинными прядями свесились почти до самой земли. Крошечный белый паучок цеплялся за темно–золотой локон. Кожура плода порозовела, глаза открылись. «Какая красивая», — пронеслось в голове Ферн. А через мгновение ее осенила догадка: «Я же знаю ее!» Женщина, которую она узнала, была стара, жадна и полна скрытой злобы, то была ведьма с острова Аээа. И хотя сейчас она лучилась молодостью и красотой, ее взгляд остался прежним. «Сисселоур, — подумала Ферн, — это ее голова». Откуда–то появившаяся темная рука перерезала стебель охотничьим ножом, и голова исчезла.

Картина изменилась. В коридоре, полном теней, Ферн смотрела вслед женщине в белом платье, мерцающем в тусклом свете. Та быстро удалялась, покачивая при ходьбе бедрами. Затем Ферн увидела холм с тремя деревьями, почерневшими от удара молнии, вересковую пустошь, бегущую собаку. Ей показалось, что это Лугэрри. Образы промелькнули очень быстро, и снова воцарилась темнота. Ферн очутилась в пещерах. На этот раз Подземный Мир оказался пуст. Тишину нарушал лишь шепот призраков и шелест убаюкивающих волн Леты, смывающих и уносящих прочь любую боль, обиду, любовь… Темнота вновь скрыла видение и расступилась перед новым: Ферн увидела витой рог; налитые кровью глаза, мерцающие из–под насупленных бровей; массивные сгорбленные плечи. За спиной у этого создания болталась сумка, и по свисавшей из нее пряди волос, в которой копошился маленький белый паучок, Ферн сразу догадалась, что находится внутри. Она вспомнила, что видела таких пауков, когда жила в пещере между корнями Вечного Древа. Эти маленькие паучки превращались в монстров, размером с большую тарелку. Магия позволяла Ферн следовать за существом в глубь тоннеля, через пещеры. «Кэл», — прошептала она, зная, что он все равно ее не услышит. Должно быть, он выполняет поручение Моргас. Но Ферн была уверена, что делает он это против своей воли. Видимо, поэтому он и не остался в магическом круге, когда Ферн вызвала его туда. Они тогда заметили у него на лбу колдовскую отметину. По мнению Рэггинбоуна, она напоминала руну обнаружения. Очевидно, Кэл боялся, что невольно выдаст матери местонахождение Ферн, если задержится.