Честь чародея

Полная луна заглядывала прямо в мою комнату. Кажется, за последние века климат стал намного мягче. Я открыла окно, чтобы впустить в комнату лунный свет, и воздух, ворвавшийся в комнату, был теплым и пах лесом. Потом я задернула шторы и зажгла голубое пламя. Я хотела открыть круг так, чтобы проникнуть далеко и глубоко, а волшебный огонь придает мне силы для этого. Слабенькие примитивные духи стайками вились над крышей — их, словно магнитом, тянуло к дому, начисто лишенному своих привычных духов. Я видела, как некоторые из них тенью просачивались сквозь потолок. Они всего лишь простые духи стихий и сами по себе не опасны, но, если их соберется целый рой, это уже грозная сила. Моя темная магия привлекает и более сильных духов, которые питают гордыню и власть и сами питаются от них. Они тянулись к кругу, наполняя его своим дыханием. Негемет тоже почувствовала их; я заметила, как она смотрела вверх и в ее глазах вспыхнул охотничий огонек.

Я двигалась по периметру, напевая древнее заклинание. В центре крута лунный свет столкнулся с магическим, серебро смешалось с синевой. Появился туман, который постепенно сгущался. В нем метались смутные тени, но им не удавалось материализоваться. Я видела вуаль провидицы, видела, как призрачные пальцы сжимают Глаз, но фигур оказалось слишком много. Их голоса звучали как–то отдаленно, словно эхом доносясь из леса Роквуда.

— Мы устали. Не вызывай нас сейчас. Мы не станем говорить.

— Тогда ступайте, — сказала я. — Все, кроме одной. Я призываю Леопану Птайя. Пусть она предстанет передо мной!

Сонм духов исчез, оставив единственную фигуру. Она была приземистая и округлая, как идолы Единой Матери. На обнаженной груди у нее росли звериные когти, а черное траурное лицо было закрыто алой вуалью. Черная Провидица. Она сняла вуаль, открыв огромные ноздри на пол–лица и неулыбчивые пухлые губы. Черной ее называют не за цвет лица: она самая сильная из оставшихся провидиц и ближе всех к смертной плоти. Провидица вставила Глаз в левую глазницу, и зрачок внезапно потемнел и ожил.

— Я Птайя, — сказала она. — Что тебе нужно от меня?

— Я не звала вас всех. Почему ты не явилась одна?

— Мы были связаны вместе. Этой ночью творится слишком много колдовства. Спрашивай, и покончим с этим.

— Мне нужно найти кое–кого. Ее назвали Фернандой, но я перекрестила ее в Моркадис, в честь ее Дара. Я хотела сделать ее своей сестрой, смешать нашу кровь, но она предала меня и сбежала, желая моей смерти. Но я жива, и я вернулась в мир. Я верну себе свое Королевство! Однако сначала я должна поквитаться с ней. Где она?

— Ни далеко, ни близко. Станешь искать ее — только напрасно потратишь силы.

— Почему? — спросила я. Обычно Леопана не бывала такой уклончивой и скрытной.

— _Она_ найдет _тебя._ Немного терпения, и она придет. Она всего на расстоянии круга.

— Что ты имеешь в виду? Говори прямо!

— Я сказала. Ты умна, Моргас, и твоя сила велика. Река Смерти защитила тебя от любого оружия, что кусает. И все же я скажу тебе — берегись! Ты слишком гордая, дочь Севера, слишком жадная и мстительная. Но найдутся еще более гордые и голодные. Не меряй себя по большому пальцу, не то проглядишь мизинец.

Я чувствовала ее гнев и понимала, что слова ее продиктованы именно им. Это не предостережение, а проклятье. Ее Глаз сверлил меня, но не мог пронзить.

— Я призывала тебя не для того, чтобы получить твой совет, — сказала я. — Расскажи мне о видениях или храни молчание. Тебе есть что сказать мне?

— Все, что живет, должно… умереть…

Ее голос затих. Она вынула Глаз из глазницы, закрыла лицо вуалью и исчезла, не дожидаясь, когда я отпущу ее. Видимо, мои чары ослабели, вот только не пойму почему.

Я снова направила свою волю в круг, крепче сжав его периметр и раздвинув границы ночи. Я вызвала старейший дух из числа тех, что стали общаться с людьми. Он проявился в виде человека едва выше метра ростом, с еще не сформировавшейся фигурой, с чистым детским личиком. Вот только глаза у него были не детские. Я говорю о нем в мужском роде ради удобства и в силу привычки, хотя на самом деле пол Ребенка неизвестен. То в нем проявляются женские черты, то он больше похож на мальчика. На нем была белая шелковая туника, а на золотистых кудрях красовался венок из листьев.

— Эриост, — приветствовала я его, — кто также зовется Валлорном, Идунором, Вечномолодым Сифрилом. Твоими именами я связываю тебя. Ответь на мои вопросы.

— Ты забыла упомянуть многие другие имена, — сказал Ребенок. — Я еще и Теаган Красивый, Магарак Разрушитель и Варли Убийца. Спрашивай что угодно, но ты не можешь заставить меня отвечать.

— Я ищу некую Фернанду Моркадис, ведьму с незрелым Даром и неразвитыми навыками. Однако сдается, что ее неискушенное колдовство слишком тонкое и ускользает от взгляда мудрых и дальновидных.

На безмятежном лбу залегла морщинка, а в умудренных опытом глазах загорелся огонек.