Честь

От отца она постепенно воспринимала любовь к спорту и лошади. Под руководством его она очень скоро выработалась в отличную, смелую и хорошо знающую психологию лошади, наездницу. Отец, сам страстный любитель конского спорта, обещал дочери, что, по окончании образования, он возмет ее в Москву для участия на concours hippique. Френч сдержал свое обещание, но к спортивному разочарованию Кати, хотя и отлично выезжанная, но не в меру горячая кобылица Linua должна была удовольствоваться третьим призом, уступив первый М-me Захарченко на непобедимом Алькаде и второе М-me Вороновой на рыжем красавце Центурионе.

Волга еще в раннем детстве оставила в душе Кати след какого то обожания, выражавшегося в том, что она с разбега, смело бросала в воду свое хрупкое тельце, радостно ловила взлетающие наверх алмазные брызги, и детскими губами целовала шипящие гребни набегающих волн, ровными перекатами идущих от несущегося на всех парах парохода.

В 17 лет курносенькая, рыжекудрая ирландка отдала свою любовь Волге, впервые переплыв широкую и быструю у Киндяковки реку. Блестяще закончив образование, Катя без особого сожаления простилась с Лондоном, который не любила за его хронические туманы, и вернулась к родным. В Киндяковке она уже не застала ни дедушки ни бабушки, этой зимой ушедших из жизни, как это часто бывает, неожиданно для близких и быстро один за другим. Привыкшая быть занятой, Катя, с радостью согласилась на предложение отца быть его помощницей в сложном ведении хозяйства большого имения, но этой работе отдавала только день. Вечерами она занималась музыкой или в осиротелом кабинете деда до поздней ночи зачитывалась книгами, расширяя свои познания в области русской истории, литературы и искусства.

Наступила долгая зима… Белый саван холодной чистотой покрыл Волгу, поля, лес, рождая в душе Кати новые восторги, вызванные многогранными красотами русской зимы.

6-го декабря, Френчи вывезли дочь на первый бал, в кадетский корпус. Они приехали с опозданием, концертная программа уже закончилась и в ярко освещенном зале все с нетерпением ждали первых звуков — первого вальса. Полковник Руссэт, личный друг семьи Френч, выбрал из черной массы стоящих кадет лучшего танцора, стройного сухощавого кавказца, и подвел его к Френчам.

— Познакомтесь!.. Доверяю вам мисс Френч и уверен, что вы не дадите ей скучать, — с наигранной строгостью сказал воспитатель.

Первые аккорды вальса… Почтительный наклон головы… робкое согласие… близость молодого дыхания… Катя закружилась в первом вальсе… Она сразу остановила на себе внимание всех своей рыжевато-бронзовой головкой и богатым лондонским туалетом, резко выделявшимся на скромном фоне коричневых и серых форм гимназисток.

В продолжении всего бала Катя была искренне весела, много танцевала, смеялась, и казалось совсем не печалилась тем, что приставленный к ней полковником Руссэт страж, с кавказской ревностью не отпускал ее от себя ни на шаг, словно боялся доверить кому нибудь.

Кончился бал… Катя протянула кадету маленькую руку, затянутую белой лайкой перчатки, и застенчиво сказала:

— В субботу у нас… Папа все устроит.

Предание сохранило нам только имя этого кадета — «Сандро», да говорит, что он принадлежал к старинному и знатному роду воинственного кавказского племени, и приходится гадать, был ли это один из светлейших князей Дадиани, князей: Макаевых, Шервашидзе, Вачнадзе, или отпрыск благородных и храбрых линий осетин: Датиевых, Анзоровых, Арчековых, получивших свое образование в Симбирском корпусе…

В дом Френчей вошла молодость. Папа, как обещал Кате, действительно все устроил, и в очередную субботу полковник Руссэт, детально осмотрев мундиры, начищенные до предельного блеска пуговицы и бляхи поясов, отпустил семь кадет своего класса в отпуск к Френчам, предварительно прочитав им лекцию, как подобает держать себя в обществе симбирскому кадету. Сандро был назначен за старшего. Френчи были так внимательны, что прислали за кадетами просторные сани, запряженные тройкой гнедых, рослых лошадей. У Френчей кадеты встретили знакомых гимназисток, так же приглашенных папой через начальницу Якубовской гимназии, и атмосфера молодой застенчивости и неловкости, сразу уступила место простоте, непринужденности и искреннему веселью. Смеялись, шутили, танцевали, играли в забавную игру, очевидно вывезенную мисс Френч из английского пансиона. Катя поразила всех мастерской игрой на рояле, пробудив в душе не отходившего от нее Сандро, казалось несвойственную его воинственной натуре, лирику… лирику музыки, а, может быть, и лирику первого чувства.