Червь на осеннем ветру

„Логично! – с ненавистью подумал он, раскачивая одну из скал. Она поддалась натиску, и, удовлетворенный, Грэм до поры оставил ее в покое. – О какой логике может тут идти речь? Наконец-то мы встретились с чем-то необычайно могущественным; не исключено, что за ним стоит сверхцивилизация. Однако нашей логики оно не признает. Камня на камне от нее не оставляет. Это что-то в состоянии вмешиваться в мои мысли, лишать меня памяти или навязывать мне новые воспоминания. Однако действует и на более примитивном уровне – с помощью огоньков. А также на еще более примитивном – с помощью роботов. Оно не ищет самого простого и рационального решения, играет с нами, как кошка с мышью… Значит, как кошка с мышью?.. Что ж, может быть, именно в этом все дело. Эффектная игра, прямо-таки шахматная задачка: гомо сапиенс против роботов. Но раз так, раз нас пытаются превратить в шахматные фигурки, в наших силах хотя бы испортить им игру. Попотеют они у меня в эндшпиле, а там хоть с доски вон!“

За вершиной с грохотом покатились камни. Это Дебора. Но проверить, что там происходит, у Грэма не осталось времени: перед ним появились первые роботы. Их было двое, а метрах в восьми за ними еще один.

Отскочив за шаткую скалу, Грэм спиной уперся в горячий камень и напрягся так, что затрещал позвоночник. Под кожей вздулись мускулы, легкие работали, как кузнечные мехи. Еще усилие и, теряя равновесие, скала накренилась, а затем рухнула. Кровь шумела у него в ушах, но восторженный рев Деборы он услышал:

– Один готов, Грэм! Один готов!

Скала плашмя ударилась в щебень, покрывавший склон, подпрыгнула и покатилась. Обернувшись, Грэм сквозь заливавший глаза пот увидел, как, подобно жуткому жернову, каменный монолит подминает одного из роботов. Второй попытался отскочить, но не успел – у этих машин была на удивление медленная первоначальная реакция. Скала зацепила его краем и с треском потащила вниз.

Третий робот был уже совсем рядом. Он ловко карабкался по неровному склону, широко расставив клешни. Валить на него новую скалу? На это у Грэма не оставалось времени. Но опасность пробудила в нем невиданную силу. Наклонившись, он схватил тяжеленный камень и с размаху метнул в приблизившегося противника. Вздутый спереди корпус хрустнул, брызнули мелкие зеленые осколки, манипуляторы с клешнями раскинулись еще шире, и робот повалился навзничь. Прокатившись немного по склону, камень остановился.

Дрожа от напряжения, Грэм расправил плечи и попытался расслабиться. Вокруг в беспорядке валялись останки трех роботов: раздавленная зеленая скорлупа, до неузнаваемости изуродованные блоки…

Из горла Грэма неудержимо рвался несколько истеричный смех. Уж больно глупо: роботы, с такой легкостью, будто это обычная глина, крушившие суперпрочный ситан, разваливаются на части от удара камнем. Глупо и нелепо, тоже мне – сверхцивилизация! Если, конечно…

Вот оно, снова!

…если это не входит в правила игры.

Грэм почувствовал прилив неукротимой злости к той невидимой силе, что затеяла все это. Они с Деборой были заранее обречены, в них видели две ничтожные фигуры, имеющие хоть какую-то ценность лишь до тех пор, пока не будут исчерпаны последние резервы их сил, способностей и надежд. Этот мир (или то, что пряталось за его личиной) получал удовольствие, ставя их в ситуацию, за гранью которой они неизбежно сломаются. Ведь у всего есть предел… и уж во всяком случае, сил человеческих.

Снова показались роботы. Теперь они шли цепью с интервалом в два-три метра. С той стороны вершины доносился грохот срывающихся камней. Дебора издавала какие-то вопли, но Грэм не вникал в их смысл, не слышал и не слушал. Он вообще перестал рассуждать. В нем пробудился и вытеснил цивилизованного человека борющийся за жизнь первобытный дикарь. Одну за другой обрушивал он обломки скал на бездушных механических врагов. Потом это стало невозможно – не оставалось времени на то, чтобы перебегать с места на место, чтобы хоть как-то предугадывать прихотливую траекторию падения обломков. Роботы были слишком близко, они лезли отовсюду, и он с хрипом хватал камни, швырял их в удивительно хрупкие тела атакующих. Только чисто физические ощущения еще регистрировались его мозгом: боль в яростно сжатых челюстях, колючую твердость камня, впивающегося в окровавленные ладони, наждак пыли в горле и легких, клейкость слюны, от жажды скопившейся во рту, шершавость распухшего языка… Ему казалось, что одно и то же мгновенье последней схватки повторяется бессчетное число раз, ведь роботов не становилось меньше, хотя груды останков росли. Волна зеленой саранчи грозила накрыть его с головой, так что и камни уже некогда было подбирать. Грэм просто хватал ближайщего робота и бросал его в других, не интересуясь результатом. Затем оборачивался к следующему.