ЧЕРТЫ НАРОДНОЙ ЮЖНОРУССКОЙ ИСТОРИИ

Ткань этой повести показывает древнее ее происхождение. Победа посредством загадок есть видоизменение той первообразной канвы, по которой составились разнообразные редакции сказания о вещей мудрой девице, происходящей из простого звания и посредством отгадывания мудреных загадок выходящей замуж за знатного мужа, — сказание, которое в южнорусской народной словесности выразилось повестью про дивку семилитку. Замечательно, что сын Димитрия также семи лет от роду. Ничтожное дитя оказывается не только сильнее взрослых и славных, но изменяет судьбу целого края своею смышленостью. Народ как будто себя тут выражает: он ничтожен и юн, но в нем такие силы, которые могут победить могущество силы и обмана. Он сознает, что умственная сила выше всякой ручной; нужно только ума — и все преодолеть, все победить можно. Ум этот выражается, как и должно быть у молодого народа, вступающего в жизнь, не теориею, не логичною последовательностию понятий и процессом размышлений, а быстротою, сметливостью, находчивостью вовремя. Отгадка мудреной загадки — форма, в которой высказывается ум. Нельзя при этом не обратить внимания на различное значение двух загадок, предложенных царем; одна из них основывается на мудреном выражении того, что само в себе просто. Очевидно, здесь как бы насмешка над затейливостью выражения, которое только для простака — мудрость, а сама по себе вещь обыкновенная, и умная голова отгадывает ее без всякого затруднения. Другая загадка — предмет знания. Мальчик не только отгадывает то, что кроется под таинственностью вопроса, но показывает знание естественного феномена; таким образом народ сознает, что знание природы есть также достоинство мудрого человека. Отрок обманул царя — понятие народное таково, что обмануть злого не составляет ничего нравственно неодобрительного, напротив, служит также доказательством ума и способностей. Он убил царя — но убил справедливо, спросив прежде народ, и потому потребовал, чтобы все сошлись от мала до велика; он поступил именно потому справедливо, что воля всего народа считается мерилом справедливости. Народ был склонен к христианству и даже исповедовал христианство; власть имела другое убеждение и насиловала к нему народ. Здесь сознание, что народная воля может проявиться тогда только, когда ей придется дать ответ на вопрос, и тот есть истинный мудрец, кто найдет возможность задать ей вопрос. Власть неправедного царя потому и держалась, что народ не имел случая выразить свою волю ответом. Воплощенная юная мудрость дает перевес народной воле: новый царь избирается по воле народа. Детский образ мудрости посрамил тех, которые являлись в обычном для мудрости виде — в виде стариков и сильных властию; юное поколение, несмотря на то, что играя скачет верхом на палочке, носит в себе зародыши того, к чему становятся неспособными взрослые…

II КИЕВСКАЯ РУСЬ ОТ ЯРОСЛАВА ДО ЗАВОЕВАНИЯ ТАТАРАМИ КИЕВА

Назначение Ярославом особых князей в землях русских удельного мира провело в жизни южнорусского народа новый вид отдельности и самобытности. Прежде другие земли русские были под верховною властью киевского князя, — хотя и управлялись и жили сами собою, но составляли его область, отчину. Теперь, с появлением уделов, с одной стороны, уменьшилось значение старейшинства Киевской земли в ряду других; с другой — связь между землями не только не прервалась, но утвердилась крепче, по мере расселения одного княжеского рода в разных русских областях. Уменьшилось значение Киева в смысле старейшего потому, что в других землях старейшие князья уже были не данники киевского, но и сами делались старейшими над младшими в своей земле, а младшие признавали ближайшее старшинство над собою в князьях не киевских, но главных своей земли; связь земель усиливалась, потому что правители их происходили от одного рода, все помнили свое происхождение и должны были составлять единую семью; а вместе с тем и русские земли смотрели на себя как на часть одной общей державы. После смерти Ярослава мы видим такого рода строй: собственно коренное понятие о власти князя над народом сохраняло в Русской земле свой древний характер; но его основные черты подвергались изменениям в приложении к жизни, по мере сходившихся обстоятельств. Народное сознание о князе признавало его необходимым для поддержки порядка и для предводительства военною силою против врагов. Сделалось обычаем то, что княжеское достоинство было преимущественно в Рюриковом роде; установилось понятие о том, что киевский князь должен быть из этого рода, но еще не образовалось понятие о праве наследования между князьями. Воля живого народа, как и во всем, стояла выше всякого права и даже обычая.