Чертов Либман-Сакс

Проводив родителей и, наконец, вернувшись в палату, Любовь помогла мужу устроиться поудобнее, и прилегла рядом. Он, конечно, храбрился. Но в том-то и дело, что только храбрился. Ставр все еще находился не в самой лучшей физической форме. Быстро уставал, и то и дело морщился, отказавшись по каким-то своим соображениям от нормального обезболивающего. Мотивация у Ставра была простая — он хотел находиться в трезвом уме, чтобы, в случае чего, контролировать ситуацию, но Любе об этом не говорил по понятным причинам.

— Не боли, животик, не боли… — колдовала женщина, целуя живот мужа прямо поверх бинтов. Ставр хмыкнул. Его смешила такая терапия. Обычно так матери ведут себя с детьми, а поскольку они уже определились, что останутся бездетными, Люба, видимо, решила переключиться на него. Ну и ладно, он от такого лечения в жизни бы не отказался, как бы глупо это не выглядело.

— Ну и как, он что-нибудь обещает? — хрипло поинтересовался мужчина, в попытке отвлечься от боли.

— Кто? — Люба растерянно хлопнула глазами и оторвалась от его многострадального живота.

— Животик, — хохотнул Ставр. — Черт, как же чешется! — добавил, проводя рукой по груди, которую ему побрили вместе с животом.

— Животик говорит, что в следующий раз будет послушным. — Люба смешно погрозила животу пальцем, чмокнула в последний раз и сварливо добавила: — Не чеши, нарушишь повязку!

— Чешется!

— Кто тебе виноват, что ты такой волосатый?

— Лучше бы они на голове росли! А то там, где не надо, их полно, а там, где нужно…

— Мне нравится, — твердо заявила Люба. — И вообще, тебе уже пора отдыхать, а ты все болтаешь.

— Язык у меня не устал.

— В отличие от всего остального. Постарайся уснуть, хорошо?

— В обед спят дети и старики, — привередничал Ставр, но Любе его капризы были в радость. Он не так часто позволял себе подобные вольности, и теперь женщина была страшно довольна, что любимый разрешил ей увидеть себя таким.

— А еще воины, после операции.

Ставр промолчал. Сжал только ее ладошку. Аккуратно, но с силой, которая, несмотря ни на что, возвращалась. Уткнулся носом в грудь жены, так, что и она получила возможность дотянуться лицом до его макушки. К родному свежему аромату примешалась больничная горечь, но Люба уже и с нею сроднилась. Главным было то, что все более или менее приходило в норму. Потому что никогда в жизни она еще не испытывала такого ужаса, как тогда, когда ей сообщили, что Ставру стало плохо. Даже, когда ей самой поставили диагноз, такого не было. Да, испугалась. Очень. Но Люба готова была бороться. А когда несчастье случилось с любимым… Это было совсем другое. Потому что, если бы судьба не оставила ему шанса — она легла бы рядом, и умерла вместе с ним. Борьба лишилась бы всякого смысла. Любовь уже не смогла бы без мужа. Не стала бы даже пытаться…

Ставр задремал. Люба привычным жестом проверила у него температуру и, убедившись, что все в полном порядке, спустила ноги с кровати. Сегодня у нее была назначена консультация в другом корпусе, и ей уже давно следовало поторапливаться. Тихонько накинув кофту от спортивного костюма, женщина, в чем была, выскочила из палаты. Поинтересовалась у постовой медсестры, как пройти к нужному отделению, и торопливо зашагала по коридору. О том, что заблудилась в трех соснах, Люба поняла не сразу. Корпус, в котором располагалось отделение нефрологии, никак не находился, зато возле отделения женской консультации нашелся отличный сквер. Женщина уселась на деревянную скамью, сверилась с часами, чтобы только убедиться, что уже опоздала на консультацию к именитому профессору. Ставр ее отругает, конечно, ну да ладно. О состоянии своих почек она и без всякого профессора могла сказать — хорошего мало. Ну и что, горный воздух и целебная вода ей обязательно помогут! Она будет жить долго и счастливо, и умрет со Ставром в один день. Но и это случится не скоро. Им еще нужно насладиться друг другом, да и Дашку до ума довести… Не успела Люба додумать свою мысль, как ее глазам открылась совершенно неожиданная картина — она даже не сразу поверила своим глазам. Даша… Которая, затравленно оглядываясь по сторонам, шла к входу в отделение гинекологии. Почему-то сразу пришло на ум, что девочка просто перепутала корпуса, и ищет ее, Любу. Но нет. Дашка двигалась довольно целенаправленно, и информационная вывеска с названием заведения ее совсем не смутила. Что-то кольнуло у Любы в душе. Она поспешно встала и пошла вслед за девочкой. Нагнала ту не сразу, а услышав обрывок беседы, в ужасе замерла. Но, по всей видимости, издала какой-то звук, потому что и Дашка, и врач, с которым она разговаривала, повернули головы в ее сторону.

— Люба? — широко распахнула глаза девушка. — Люба! — подбежала она, заглядывая женщине в глаза. — Ты как?! Мне никто ничего не говорит! Только Костя обещает, что вы скоро вернетесь, а вас все нет, и нет… И даже Ставр больше не приезжает. Ой, а у тебя больше нет бабочки, ты выздоровела, да?! — тараторила та, а Люба стояла ни живая ни мертвая, не сводя с девочки потрясенного, непонимающего взгляда.