Черта с два !

- Есть. Только чего домой идти, если мамки все равно нет?

- Одежду взять и записку оставить, чтобы она не волновалась.

- Да она не волнуется, небось посуду сдавать пошла или денег стрельнуть...

- Прекрати, - нахмурилась я. - Мы идем к тебе домой, и ты оставишь маме записку. Понял?

- Понял, - нехотя кивнул он, и мы пошли. Вовка отправился с нами, он посвистывал, и время от времени откуда-то доносились ответные трели, но ни одного из разведчиков мне обнаружить не удалось.

Таким образом мы добрались до квартиры, и я на всякий случай позвонила в дверь. Никто не открыл. Денис извлек ключ из кармана, замок щелкнул, и мальчишка вошел в темноту прихожей. Впоследствии я очень сожалела, что позволила ему сделать это. Он шагнул, обо что-то споткнулся и упал, но не закричал, а вдруг как-то странно пискнул и сразу затих. В этот момент Вовка, который в чужой квартире ориентировался намного лучше меня, нашел выключатель. Вспыхнул свет, а я увидела картину, которую не забуду до конца жизни. Поперек прихожей лежала женщина в одном белье, руки и ноги раскинуты в стороны, взгляд устремлен в потолк, я не сразу сообразила, что голова ее буквально расколота... Денис лежал на груди матери: в темноте споткнувшись о ее тело, он не устоял на ногах. Рука угодила в лужу крови. Он, приподняв голову, смотрел матери в лицо и трясся мелкой дрожью. Вовка попятился, потом, точно опомнившись, захлопнул дверь и замер, вытаращив глаза, а я бросилась к Денису. Подняла его и, схватив за руку, лихорадочно терла детскую ладошку носовым платком, точно самое главное сейчас было очистить ее от крови; если рука вдруг станет чистой, весь этот кошмар сам по себе исчезнет и ребенок не будет стоять вот так, сотрясаясь всем телом.

Мне очень хотелось закричать: громко, пронзительно, чтоб виски заломило, вместо этого я стиснула зубы, сунула платок в карман и легонько встряхнула мальчишку за плечи. Он открыл рот, пожевал губами и позвал:

- Мама... мамочка...

Если бы он заплакал или начал биться в истерике, было бы легче пережить все это, но он стоял, бессмысленно тараща глаза и повторяя: "Мама... мамочка...", а я хотела умереть сиюминутно и на том самом месте, где стою, чтобы только не видеть и не слышать всего этого. Вдруг Вовка, издав странный писк, распахнул дверь и бросился вон. Это сработало как сигнал. С трудом понимая, что делаю, я схватила Дениса за руку и бросилась следом. Я бежала, ничего не видя и не слыша вокруг, и тащила за собой мальчишку, точно собачонку на поводке. Уже в машине заперла двери и, обняв Дениса за плечи, с силой прижала к себе. Слов я не находила, да и не смогла бы произнести их в тот момент. Денис все еще дрожал и не плакал, это пугало меня больше всего. Потом высвободился из моих рук, посмотрел почти спокойно и сказал:

- Они и нас убьют.

- Нет, - ответила я, втайне удивляясь своей решительности. - Никто нас не убьет. Денис обреченно покачал головой.

- Убьют. Они убили Андрея и убили маму. И нас убьют. И ничего им за это не будет. Они никого не боятся.

- Еще как боятся, - заверила я. - Они люди, только очень плохие. И нас с тобой они тоже боятся: тебя и меня.

- Нет, - сказал он и покачал головой. - Они убили маму и нас убьют...

Я взяла его за плечи и встряхнула довольно грубо.

- Ну-ка, посмотри на меня, - попросила я, нахмурившись. - И послушай: никто нас не убьет. Твоя мама не знала, что происходит, и они застали ее врасплох. А мы знаем. Мы будем очень осторожными и не дадим себя поймать.

Я смотрела в его глаза и молила Бога, чтобы мальчишка заплакал. Но глаза его были отчаянно сухими, и я, известная плакса и нытик, не могла выжать из себя ни единой слезинки. Что-то странное происходило со мной в те минуты: может, спятила я раньше, но это как-то не бросалось в глаза, а в этот момент что-то в мозгу лопнуло или порвалось, и я перестала быть нормальным человеком, способным рассуждать здраво, все сместилось, и мир приобрел иную окраску: в нем преобладали кроваво-красные тона. В общем, я нисколько не удивилась тому, что произошло впоследствии. А произошло вот что: Денис высвободился из моих рук, уставился в окно и произнес с горечью:

- Они убили мою маму, а всем все равно.

- Прекрати, - сказала я. - Это неправда. Тебе не все равно и мне тоже.

- А что мы можем против них? - хмыкнул Денис и даже покачал головой. Тогда я развернула его к себе и, глядя в глаза, заявила:

- Слушай меня. Мы их найдем. Тех двоих на "Хонде", что убили твою маму. И посадим в тюрьму.

- Не посадим, - убежденно заявил мальчишка. - Они менты и никого не боятся. У них все схвачено.

- Плевать, - ответила я. - Если мы не сможем их посадить, значит, я просто возьму и убью их. Посмотри на меня... Они поплатятся. Ты мне веришь? - Мы сидели и таращились в глаза друг друга. - Ты мне веришь? - повторила я.