Читаем Черта горизонта полностью

Как солнце медлит, из-за гор вздымаясь,Так из дому, рассвет встречая летний,Выходит он, на палку опираясьВсей тяжестью восьмидесятилетней.Нет, сверстник он с Ваагном[4] огнекудрым.С Месропом[5] алфавит наш благородныйОн создавал и словно вышел утромИз врат Звартноца[6] в праздник всенародный.В его душе — напев старинных песен.И на устах — сказанье о Давиде.И словно мир прошел в скитаньях весь он, —В пыли подошвы…   И, былое видя,Его глаза таят пожарищ пламя,Прощальный чей-то взгляд и сумрак серый,Но изнутри озарены лучамиНеугасимой мудрости и веры.Вокруг — цветенье, смех и дети, дети,И слитый с ними встречею желанной,Не торопясь, идет он в даль столетийПо улицам родного Еревана…<p>На дальних дорогах</p>Плывут, уплывают на юг облака,А поезд на север спешит, и вокругПоля колосятся и даль широка…Плывут облака, уплывают на юг.Тоска по Армении сжала мне грудь.Когда бы на миг очутиться мне тамИ облаком белым неслышно прильнутьК неласковым, диким, скалистым горам!..Нет для тебя ни преград, ни помех,Чтобы творить чудеса надо мною,Сделать меня красивее всех,Радостней всех под этой луною.Можешь весь мир движеньем однимИли одним ласкающим взглядомМне подарить и поднять над ним,Чтоб оказалась я с солнцем рядом!Дай же мне юность изведать вновь,Дай же мне силы мои измерить.Дай мне поверить в твою любовь,Дай мне поверить, дай мне поверить!..<p>«Любви загадку — древнюю, бездонную…»</p>Любви загадку — древнюю, бездонную —   понять я не могу.Богаче иль бедней душа влюбленная —   понять я не могу.Люблю тебя, но хмурое, бродячее,   скупое сердце — ты.Я победительница или побежденная —   понять я не могу.<p>«Да, я сказала: „Уходи“…»</p>Да, я сказала: «Уходи», —   Но почему ты не остался?Сказала я: «Прощай, не жди», —   Но как же ты со мной расстался?Моим словам наперекор   глаза мне застилали слезы,Зачем доверился словам?   Зачем глазам не доверялся?<p>В минуту тоски</p>Приди, приди, приди,Хотя бы для прощанья,Хотя бы без желанья —Приди, приди, приди!Хоть с холодом в груди,Рассеянный, далекий,Насмешливый, жестокий, —Приди, приди, приди!Пусть горе впереди, —Что плакать об утрате!Хоть из чужих объятий —Приди, приди, приди!..<p>«Ты моей любовью был, тайный свет былого ты…»</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии