Черныш

Следователь сел за письменный стол, отодвинул стакан с чаем и тарелку с бутербродами, вынул из портфеля бумаги, а из наружного пиджачного кармана самопишущее перо.

- Можете продолжать завтрак, - сказал он. - Скажите, у вас проживал гражданин Черныш?

- Черныш? - переспросил Чаплин.

Он застегнул, наконец, жилет на все пуговицы и теперь надевал пиджак.

- Черныш? - сказал он. - Это бывший солдат Черныш? Нет, не проживал. Не проживал, а только обедал. Раз обедал и раз ужинал. Не ночевал ни разу. Вот и Варвара Петровна - разрешите вас познакомить - тоже может подтвердить. Я у Варвары Петровны три года на квартире живу. До того я был на фронте боролся в Красной армии. Я вообще тихой жизнью никогда не интересовался и еще до семнадцатого года...

- Позвольте, - перебил следователь. - Прошу вас отвечать на вопросы спокойней и логичней.

- Я - логичней, - отвечал Чаплин. - Я всегда логичней. Разве я не знаю?

И он усмехнулся, пожав плечами.

- Я вам даже добавлю: я был у гражданина Черныша и граммофон слушал. Еще он адрес Кащеева спросил, мужа моей дочурки, Кащеева.

Следователь быстро записывал все.

- Когда вы были у Черныша?

Чаплин назвал число.

- Где он жил в то время?

Чаплин назвал дом.

- Всю ночь разъезжаю, - сказал следователь. - Даже устал. А ночь холодноватая, и ветер с моря. Вам, без пальто, тоже должно быть холодно было?

- Я ветром не интересовался, - осторожно отвечал Чаплин. - Я ночью дома спал.

Следователь отбросил всякие приемы: в этом деле они были ненужны.

- Вы всю ночь провели дома? - переспросил он. - Как же это в два часа ночи вы оказались у здания биржи? А?

- У здания биржи? - испугался Чаплин. - В постели я спал, а не у здания биржи. Я человек служащий. Вот и Варвара Петровна подтвердит.

- Служащий, - торопливо подтвердила Варвара Петровна, - служит он.

Она со страха плохо слышала и ничего не понимала.

- Не то подтверждаешь, - сказал Чаплин. - Ты подтверди, где я ночь-то сегодня провел.

Варвара Петровна мигала Чаплину, чтобы он разъяснил ей, что надо подтверждать - то ли, что он дома был, то ли, что уходил куда-нибудь.

- Да отвечайте же, тетя, - попросил Чаплин.

- Должно быть, соврать надо, - решила тетка и сказала: - Из дому на ночь уходил. С час назад только домой и вернулся. Вернулся и завтракать сел.

- Как уходил? - закричал Чаплин. - Ты чего врешь на меня, старуха. Дома я ночевал, гражданин следователь!

Следователь, записывая показания Варвары Петровны, говорил:

- Гражданин, не запугивайте свидетельницу.

- Да это не свидетельница, это дура. Что она врет-то!

Варвара Петровна заплакала.

- Дома он ночевал. Я думала, чтоб верней сказать. Уж вы его простите, товарищ судья, если он по неразумию да по молодости лет...

- Молчи ты, - оборвал племянник. - Вот товарищ управдом подтвердит. Никогда-то я ночью не выхожу. Я человек служащий и сегодня ночью дома спал.

- Не знаю, - уклончиво отвечал управдом. - Могу подтвердить, что квартирная плата, действительно, внесена, а интимной жизни человека жилищное товарищество не касается.

Чаплин погибал.

- Я дома ночевал! - воскликнул он с настоящим пафосом (это он в первый раз за долгое время возвышал голос). - Вся моя незапятнанная жизнь за это говорит! Я еще до семнадцатого года был участником! У биржи в два часа ночи? Да я не знаю, где биржа-то и есть! Сном я спал у себя дома в два часа ночи!

Следователь продолжал спокойно:

- Вы обвиняетесь в нападении на гражданина Кащеева сегодня в два часа ночи у здания биржи. Выдайте ключи от стола и шкафа.

Чаплин, отдав ключи, лишний раз имел случай удостовериться в полной своей невинности: подробный обыск не обнаружил решительно ничего преступного в его комнате. У него даже не нашлось никакой переписки. Правда, извлечена была из письменного стола пачка порнографических карточек, но Чаплин, презрительно усмехнувшись, объяснил:

- Это я от дочери отобрал. У меня ужасно испорченная дочь!

Варвара Петровна была совершенно убеждена в том, что Чаплин убил Кащеева, и теперь его расстреляют. Она с плачем просила следователя только об одном: выдать ей труп племянника для погребения по православному обряду. Когда Чаплина увели, она пала на колени перед образом, торопясь замолить грехи племянника, пока его еще не расстреляли.

А Чаплина вели под конвоем по улицам города, и он не знал куда спрятать свое лицо, свои руки, все свое тело от любопытных взглядов прохожих.

Следователь в этот день не вызывал больше Чаплина на допрос. Дело должно было разъясниться тогда, когда очнется Йорка Кащеев. А Йорка Кащеев лежал в больнице и еще не приходил в сознание.

XIII.

Только через неделю Лиза узнала, почему Йорка совсем перестал приходить к ней: дворничиха рассказала ей о несчастьи с Йоркой. Когда Лиза явилась в больницу к Йорке, тот встретил ее так, словно никогда между ними ничего и не было. Лиза поняла, что это - конец, и больше не являлась к Йорке. Она аккуратно и старательно работала в типографской конторе, стараясь этой работой и тем еще, что она записалась в комсомол, наполнить жизнь. А Йорка, выписавшись из больницы, хотел было раз зайти к Лизе да не зашел.