Черныш

- Это что? Безногих хватать стали? Это за что же гонение? За подвиги гонение? Сволочь от героев защищаете?

- Ты-то с ногой небось! - озлился милиционер. - Тоже герой выискался. На мирных граждан нападать! Сами герои, знаем! А только дисциплине нынче подчиняться надо. Не один ты живешь - все живут!

- А хлыстик где? - воскликнул вдруг Черныш. - Хлыстик кто взял, братцы? - Хлыстик-то отдайте, как же мне жить остаться без хлыстика?

Милиционер крепко зажимал стэк левой рукой. Правой он держал Черныша за плечо. Второй милиционер держал Черныша с другой стороны.

Черныш говорил упавшим голосом, словно он только теперь понял, до чего он запутался и до чего трудную жизнь прожил:

- Жалко меня, товарищи! Очень жалко!

Кучка людей собралась вокруг, развлекаясь происшествием. Один с портфелем под мышкой и большими, в роговой оправе, очками на длинном носу спросил у сторожа:

- Что случилось такое?

- Калеку мучают, - отвечал сторож спокойно.

Он тоже целиком стоял за дисциплину, но, кроме того, обладал жалостливым сердцем. Принимая от Чаплина шляпу и палку, он сказал:

- Хорошо - милиция во-время явилась. А то б мне и не справиться! Ударил бы он вас обязательно!

IX.

Неделю спустя Чаплин шел со службы домой.

Вот уже оборвался сплошной ряд зданий, и огромный вокзал со светящимися часами открылся справа в широком просторе площади Восстания. Чаплин взглянул на часы: половина пятого, а он еще не обедал.

Знакомый голос окликнул его:

- Здорово, земляк!

И Черныш встал перед ним, протягивая руку и широко улыбаясь. Чаплин хотел-было крикнуть милиционера, но сдержался: ведь ничего преступного не было в жесте и улыбке Черныша. Он подал ему руку.

- Простил? - сказал Черныш. - Это я, представляешь себе, - сгоряча. Это я сгоряча тогда.

- Тебя Уточкин искал, - отвечал Чаплин. - Ко мне даже заходил.

Черныш покачал головой.

- Не увидит он больше меня. В деревню еду. Тесно мне в городе - не размахнуться. А ты - простил, что ли?

- Я мелкими чувствами не интересуюсь, - отвечал Чаплин. - Я и забыл все.

- Так пойдем ко мне.

И Черныш взял его под руку. Чаплин отстранился.

- Мне обедать надо.

- Делишко у меня есть, - возразил Черныш, - до деревни обязательно сделать надо. А плетку-то в милиции мне вернули. Неделю, представляешь ты себе, за дебош отсидел! О-го-го! А ты мне - во как нужен! Я, может-быть, даже сознательно сторожил тебя тут. Уж совсем к тебе собрался.

И он радостно потащил Чаплина по Лиговке. Тот напрасно упирался: Черныш даже не замечал его усилий. И Чаплин покорился, не видя особых опасностей впереди. Напротив: приятно было выслушивать извинения напавшего на него человека.

Черныш провел Чаплина на задний двор трехъэтажного дома и поднялся по темной зашарканной лестнице. Вынул ключ, отворил низкую дверь - и они очутились в совершенно пустой - без мебели и даже без обоев - комнате. Из этой комнаты они прошли в соседнюю. Тут обоев тоже не было, но стоял стол, стул, а в углу - на табурете - граммофон. Увидев граммофон, Черныш ударил себя по ляшкам.

- Утром сегодня достал! И как достал! Музыка! Погоди - я на этом играть - о-го-го как умею! Вхожу я, представляешь себе, в комнату, - а тут музыка. А я эту самую музыку пуще жизни люблю. Эх, отберет безногий от меня музыку!

- Да ты меня-то зачем привел? - спросил Чаплин. - Ты...

- Погоди, - перебил Черныш. - Эх, сейчас музыку услышишь! Я на ней о-го-го! - как играю! А комната эта не моя - безногого комната для дел всяких держит, и вот уступил временно. И музыка безногому принадлежит.

Пластинка у Черныша оказалась только одна. Он завел граммофон и слащавый тенор, шипя и хрипя, запел арию Лоэнгрина. Черныш, расставив ноги, стоял перед граммофоном и восхищался пением. Знаменитый тенор пел недолго. Когда хрип пошел из зеленой с растворами трубы, Черныш остановил диск и обернулся к Чаплину.

- Одна только музыка и есть. Надо еще достать.

Чаплину хотелось есть. Ему вообще хотелось поскорей оставить это подозрительное место.

- Стих написал, - сообщил Черныш. - В милиции написал. Хороший стих. Погоди, прочту, - а потом делишко закончим.

И Чаплин, потея от злобы, вынужден был выслушать длиннейшее стихотворение, в котором говорилось о полях, лесах и сельских работах. Но вот стихотворение кончилось. Чаплин сказал:

- Хорошие стихи. Но мне итти нужно: дела ждут.

Черныш закивал головой.

- Представляю, представляю. Вот ты на что мне нужен. Ты мне скажи, как мальчишку мне того найти, что с девчонкой твоей. Барчука мне того очень нужно.

Чаплин осведомился:

- А на что он тебе нужен?

Но тут же перебил себя:

- А мне, впрочем, и дела нет на что.

Мало ли на что нужен Чернышу адрес, а не сказать все равно уж нельзя. И вообще чорт его знает: не то смирный человек, не то бандит.

Еще убить может, если не скажешь. Тем более: адрес Чаплину известен. Лиза, придя за своей корзинкой после воскресенья, не скрыла от него, где будет жить теперь. Прибавила только:

- К нам можете не ходить. Не просим.

Чаплин вспомнил эти слова и сказал адрес Чернышу. Он прибавил даже:

- Вот где эта сволочь живет.