Черный скоморох

И этот туда же. Достойный ученик просвещеннейшего Семерлинга, ничего не скажешь! Конечно, достойнейший Пигал ученый, но его интересы лежали совсем в иной области, чем та, куда тянуло беспутного мальчишку. К тому же магистр попал в этот мир не по своей воле, а потому и чувствовал себя марионеткой, которой управляют могущественные силы, добивающиеся каких-то неясных целей. С такими ощущениями человеку, считавшему себя свободным и даже где-то значительным, жить было ох как непросто.

– Ты ничего не чувствуешь, магистр?

– Ничего.

Если честно, то достойнейший Пигал испытывал страх, но он его испытывал с первой минуты своего появления на Хрусе, так что говорить о нем не имело смысла.

– По-моему, вон тот камень может быть нам интересен.

Ничего примечательного в обтесанной до тошноты и торчком стоящей плите Пигал не обнаружил, кроме величины. Но магистру доводилось видеть камни и покрупнее этого.

– Вон там, наверху.

Пигал вынужден был признать, что камень действительно несет на себе какую-то информацию, по той простой причине, что трудно было теперь не заметить высеченные на нем иероглифы. Но если князь думает, что эти иероглифы заинтересуют магистра и дознавателя, то он заблуждается. Пигал столько повидал в своей жизни иероглифов, что эта изукрашенная плита не вызывает в нем ни малейшего энтузиазма. Стоило отправляться на край света, чтобы заниматься такой ерундой. Очень может быть, что эти рисунки оставили гельфы, и предложи кто-нибудь подобную надпись магистру на его родном Сирине, он бы вцепился в нее и руками, и зубами, но сейчас он находится в немыслимой глуши, глаза его слипаются от усталости, а утомленный мозг решительно отказывается вникать в какие бы то ни было загадки.

– Ты собираешься просыпаться, магистр? – услышал он вдруг знакомый голос.

– Допустим,– откликнулся Пигал, неохотно открывая глаза.

Князь Тимерийский сидел рядом, и в свете ночного спутника чужой планеты его лицо показалось магистру озабоченным и даже растерянным.

– Не знаю, огорчу я тебя или обрадую, достойнейший, но мы находимся уже не на Хрусе.

– То есть как это? – возмутился сиринец.

– Мы в царстве карликов, магистр,– сказал Тимерийский, задумчиво глядя в звездное небо.– Этот негодяй Магус просто забыл предупредить меня, что карлики живут на другой планете.

Пигал грубо выругался, быть может, в первый раз так грубо за прожитые годы. Естественная реакция человека, оказавшегося неведомо где и не по своей воле. А виноват во всем несносный мальчишка, который лезет в воду, не спросив броду у людей поживших и много повидавших. Ну кто, скажите, имея за плечами хоть какой-то опыт, мог сомневаться, что Великий Магус негодяй, каких поискать.

– Но позволь,– вскричал уязвленный до глубины души Пигал,– а как мы вернемся обратно?

– Вот это я и хотел бы знать, достойнейший магистр.

Невероятная наглость! Что он о себе воображает, этот мальчишка? 3атащил уважаемого сиринского магистра неведомо куда и теперь только ухмыляется в... ответ на его вопросы. Может, это даже не царство карликов, а абсолютно неведомая дыра, куда Магус спровадил незваных гостей. Спровадил навсегда. Пигал был вне себя от ярости, но к этой ярости примешивался в изрядном количестве страх. Наступивший рассвет не развеял ни страха магистра, ни его недоумения: что же это за планета такая? Куда и на какой край Вселенной забросили их блудливое коварство Магуса и легкомыслие князя Тимерийского? А главное, как это вообще могло случиться, если сам Пигал Сиринский никаких усилий для перемещения в пространстве не прилагал?

– Все дело в иероглифах, магистр, и в той плите, к которой мы прислонились,– спокойно пояснил князь Андрей.– Магус говорил мне, что это дверь в царство карликов. Думаю, мы имели дело с частью дороги гельфов, а Магус и карлики просто научились ею пользоваться. Так что мы с тобой на правильном пути, достойнейший, и не стоит падать духом раньше времени. Очень может быть, на этой планете тоже есть камень, к которому следует прислониться.

Определенная логика в рассуждениях князя была, и Пигал слегка приободрился. Однако его воспарившая было душа тут же рухнула в пропасть уныния, стоило ему только подняться на вершину горы и бросить взгляд на бескрайнюю равнину, поросшую густым непроходимым лесом. Найти в безбрежном море зелени плиту гельфов представлялось делом безнадежным.

– Куда ты смотришь, магистр? Ты вправо посмотри.

Справа был водопад и совершенно отвесная скала, на которую Пигал не смог бы взобраться даже при очень большом желании. Правда, присмотревшись, магистр обнаружил у подножия горы черное пятно. Князь утверждал, что это вход в убежища карликов.

– Куда тебя опять понесло? – возмутился магистр.

– А у кого здесь спрашивать совета? – удивился Тимерийский, с непостижимой скоростью спускаясь с горы.

– Хотя бы у меня.– Достойнейший Пигал ловил ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег удачливым рыболовом.

– В таком случае позволь спросить, мудрейший, как ты находишь эту пещеру?