Читаем Черный Принц полностью

С одной стороны, такое робкое поведение практически наверняка исключало возможность повторения катастрофы, подобной той, что случилась при Креси. Однако оно деморализовало население, ибо дворянство и простолюдины Лангедока чувствовали себя незащищёнными и справедливо считали тактику уклонения от боя позорной. Собственно, именно эти нюансы и стали причиной постоянных споров наместника Жана графа д’Арманьяка и коннетабля Жака де Бурбона, графа де Ла-Марша. Последний настаивал, что необходимо использовать любую возможность, чтобы отрезать врагу путь к отступлению, даже если придётся столкнуться с ним в открытом сражении. Наместник не был столь уверен в боеспособности своей армии, которая состояла из свит местных тулузских дворян, небольшого королевского отряда под командованием коннетабля, спешно набранных в Оверни солдат маршала Жана де Клермона сеньора де Шантийи, некоторого количества итальянских наёмников и неподготовленных ополченцев. Де Клермон стоял в 50 километрах севернее, в Монтобане, чтобы в случае чего отразить возможную атаку неприятеля вдоль Гаронны.

Эдуард Вудстокский, столкнувшись с избранной засевшим в Тулузе наместником пассивной стратегией, должен был срочно выбрать один из трёх возможных вариантов ответных действий. Он мог вернуться в Бордо, пройдя севернее через местность, которая ещё не была затронута его рейдом, но уже имела время подготовиться к сопротивлению. Он мог осадить хорошо укреплённую Тулузу, где стоял сильный гарнизон. И, наконец, мог атаковать нетронутые области к востоку от Тулузы, которые не ожидали нападения и обещали неплохую добычу.

Два первых пути не устраивали ни принца, ни его капитанов. Армия находилась на марше чуть более двух недель, причём половину времени вообще не участвовала ни в каких, даже пустячных стычках. Для взятия Тулузы армия не имела осадных орудий, а без них под стенами города делать было нечего. Следовательно, Эдуарду оставалось только продолжать шевоше — обойти Тулузу и вторгнуться в Центральный Лангедок, богатую область, лишённую сильных укреплений и открытую для грабежа.

* * *

Приняв очевидное решение, Эдуард Вудстокский поднял армию и приказал двигаться на восток. Войска вышли к Гаронне в тринадцати километрах к югу от Тулузы — чуть выше места впадения в реку её притока Арьеж. Из-за осенних дождей обе реки были полноводными, а все мосты через них оказались разрушенными. Никто в армии не знал, где может быть брод, а местных проводников найти не удалось. С большим трудом переправу всё-таки отыскали и англо-гасконские отряды форсировали поочерёдно Гаронну, а затем Арьеж. Марш-бросок принца был стремительным и неожиданным — ничуть не менее впечатляющим, чем летние рейды д’Арманьяка. Без малейшего сопротивления армия ворвались на земли, никогда прежде не знавшие ярости войны. Всё, что попадалось ей на пути, безжалостно уничтожалось: «В ту ночь принц остановился на ночлег в Фальгарде — небольшом городке, расположенном в миле от Тулузы. После этого не было ни одного дня, когда мы не взяли бы города, крепости или замка, не разграбили бы их и не предали огню»39.

Из Фальгарда Эдуард Вудстокский повёл своих солдат самым прямым путём на Каркассон. 29 октября англичане вступили в Монжискар. Этот лен принадлежал Аманье де Фосса, сеньору де Мадайян, принёсшему вассальную присягу принцу, а посему счастливо избежал общей участи. Оттуда принц двинулся вдоль по долине Эрса, придерживаясь старой римской дороги. В этот же день был сожжён Вильфранш-де-Лораге. 30 октября армия подошла к королевскому городку Авиньонэ и взяла его с боем. Войска устроились на ночлег в пригороде. Когда с утра они покинули город, то оставили за собой обгорелые остовы двадцати ветряных мельниц.

Шестнадцатикилометровый марш-бросок привёл их к Кастельнодари — одному из крупнейших городов этого региона, но укреплённому куда хуже Тулузы. Во время штурма англичане сожгли церковь, два монастыря и два госпиталя. Близлежащую деревню Ма-Сен-Пюэль также предали огню вместе с расположенным там аббатством. Одновременно один из отрядов атаковал Пексьору, лежавшую в восьми километрах к юго-востоку от Кастельнодари, однако её жители откупились от рейдеров за 10 тысяч флоринов. Столь значительная сумма, выплаченная небольшим поселением, однозначно свидетельствует о богатстве региона. В понедельник армия вошла в пределы сеньории Каркассон, ночь принц провёл в маленькой деревушке Альзо.

Город Каркассон, как и Тулуза, был хорошо укреплён. За его стенами находился сильный гарнизон, но всё-таки не целая армия под командованием наместника и коннетабля. Кроме того, под защиту его мощных стен стеклось большое количество беженцев из окрестных городков и деревень, что представляло собой чрезвычайно серьёзную проблему — помощь в обороне они оказать вряд ли могли, а продовольствие на них расходовалось.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии