Читаем Черный Принц полностью

В самой Англии отношение к полноценному возобновлению военных действий было неоднозначным. Так, члены Парламента в 1354 году приветствовали предложение о заключении вечного мира с Францией криками «Да! Да!» Однако по стране активно велась интенсивная агитация в пользу продолжения войны, и циркулировали пропагандистские поэмы:

Король, ты сражался как лев, а теперь будто мира желаешь:В бою лишь победу возьмёшь, в перемирии всё потеряешь.Язык перемирия лжив, только воинов с толку сбивает.Отринь же лукавство, и слава отчизны опять воссияет31.

Судя по всему, сторонников возобновления военных действий в Англии было всё-таки больше, и в их число входили многие знаменитые рыцари, и первым из них по праву считался Эдуард Вудстокский, принц Уэльский. В предвкушении грядущих боёв он продолжал обновлять свой боевой арсенал: «Да будет записано, что 19 марта Роберту де Ноллзу было выдано долговое обязательство, скреплённое малой печатью принца, на сумму 400 марок в английских деньгах с погашением к грядущему Рождеству — в качестве возмещения 2000 французских флоринов, потраченных на приобретение щита, именуемого “Йоханнес”, каковые принц получил от него взаймы»32.

И вот 31 октября 1354 года Эдуард III отрядил герцога Ланкастерского и графа Эранделского послами в Авиньон, чтобы они в очередной раз огласили там условия, на которых английская сторона соглашалась подписать мирный договор. Главным из условий было, получение навечно суверенных прав на герцогство Аквитанское в его границах до начала «войны Сен-Сардо». Это расценивалось как компенсация за отказ от претензий на корону Франции. Кроме того, под руку английского короля должны были отойти герцогство Нормандское и графство Понтье, Анже и Анжу, Пуатье и Пуату, Ле-Ман и Мэн, Тур и Турень, Ангулем и Ангумуа, Каор и Керси, Лимож и Лимузен. То есть, Эдуард III желал получить ни много ни мало всю западную Францию к югу от Нормандии за исключением Бретани, а также сохранить за собой Кале. Но и этим требования англичан не исчерпывались: они оставляли за собой право требовать любые земли, бывшие когда-то частью владений английских королей.

Французское посольство, прибывшее в Авиньон примерно в середине января 1355 года, возглавляли канцлер Пьер де ла Форе и Пьер I, герцог де Бурбон. Они пункт за пунктом отвергали все претензии англичан, заявляя, что Аквитания, как и любая другая провинция, не может получить полный суверенитет: король Франции не имеет власти расчленять то самое королевство, которое он поклялся хранить и беречь в целости во время церемонии коронации. В ответ на это глава английской делегации герцог Ланкастерский вернулся на исходные позиции, в жёсткой форме потребовал для Эдуарда III корону Франции и объявил о немедленном и полном отказе от любых вассальных обязательств за занимаемые англичанами территории.

К концу февраля все формы дипломатического урегулирования были исчерпаны. Единственное, чего удалось добиться, так это продления перемирия ещё на три месяца — до 24 июня 1355 года. Затем Ланкастер со своей свитой покинул Авиньон и 28 марта вернулся в Англию. Принц был спешно вызван на королевский совет, куда явились также Жан де Грайи, капталь де Бюш, а также сеньоры Леспар и Мюсидан, прибывшие из Франции. Они приехали для того, чтобы принести королю поздравления по поводу рождения сына Томаса, а заодно обсудить ситуацию в Гиени. Члены совета приступили в детальной разработке планов на лето. План кампании почти в точности копировал сценарии 1346 года. Одна армия направлялась в Нормандию, где должна была получить поддержку от Шарля Злого, вторая выдвигалась в Гиень.

Командовать войсками с общего согласия были назначены принц Уэльский и герцог Ланкастерский. Однако к всеобщему удивлению в Нормандию король отправил Генри Гросмонтского, а в Гиень — Эдуарда Вудстокского: Ланкастер знал Аквитанию как свои пять пальцев в отличие от принца, который там ни разу не был. Но у Эдуарда III уже тогда, видимо, зрели далеко идущие планы по поводу сына и наследника.

Сам же принц, засидевшийся в Англии, всей душой рвался в поход и подгонял своих слуг, торопясь побыстрее собрать войска и припасы:

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии