Читаем Черный Принц полностью

«Контракт, свидетельствующий о том, что сэр Джон де Уиллуби-сын с пятью латниками остаётся с принцем на целый год начиная с 1 мая 21-го года правления Эдуарда III. Он пойдёт на войну, куда бы принц его ни послал — как за море, так и на этом берегу, за исключением того, чтобы оставаться в тылу принца с гарнизоном города, замка или укрепления против его воли. Он должен обязательно присутствовать при дворе, когда прочие бакалавры трапезничают в зале. И когда другие получают съестные припасы или денежное содержание, он должен получить их для себя и оруженосца. Ему должна быть выдана компенсация за транспортировку припасов, если они доставляются ему, как прочим. Его оруженосцы содержатся за его собственный счёт, он получает на них обычное содержание от короля»55.

Из Гаскони, где базировалась армия под командованием Генри Гросмонтского, графа Ланкастерского, сына Кривой Шеи, принц вызвал к себе сэра Уолтера Мэнни. Но, хотя рыцарь и получил по странным обычаям того времени охранную грамоту от короля Франции для путешествия в Кале, до места назначения он не добрался — по дороге его схватили французы. Эдуард Вудстокский был возмущён подобным коварством до глубины души и немедленно отдал приказ об ответных мерах, выразившихся в ужесточении содержания графа де Танкарвиля, остававшегося пленником в Уолингфордском замке:

«Приказ приставу принца Уильяму де Уэламу — по получении сведений, что он позволяет пленнику принца камергеру Танкарвилю, который был недавно передан под его ответственность, пребывать к своему удовольствию на свободе. За сию | поблажку) принцу не было воздано должное: он узнал, что сэр Уолтер Мэнни, который должен был с охранной грамотой от Филиппа де Валуа прибыть к принцу через Францию, а также следовавшие с ним прочие рыцари и оруженосцы схвачены изменнически по приказу упомянутого Филиппа и заключены в Париже к вечному позору французов. Приставу следует вместе с сэром Эдмундом де Кендалом обеспечить надёжную охрану упомянутого камергера, не дозволяя ему выходить куда бы то ни было за пределы Уолингфордского замка, и следить, чтобы впредь он каждую ночь спал в замковой башне, и быть с ним рядом. Принц приказывает констеблю подготовить камеры и проследить за изготовлением ключей и прочих запоров»56.

Неизвестно, подействовали на Филиппа VI принятые Эдуардом Вудстокским меры, или же он решил не вызывать недовольства французских рыцарей своим неблагородным поступком, но сэр Уолтер Мэнни вскоре был освобождён и без дальнейших приключений прибыл в лагерь принца Уэльского.

* * *

Ко второй половине апреля 1347 года Кале был полностью блокирован — последнему большому французскому конвою с продовольствием удалось пробиться к городу в начале месяца. Правда, и после этого предпринимались попытки прорваться через ряды осаждавших. Так, французы попробовали доставить провиант в Кале на плоскодонных баржах по мелководью вдоль самого берега, где не могли плавать английские корабли с более глубокой осадкой. Но они были перехвачены отрядом графа Нортхэмптонского, а после этого рейда у входа в гавань англичане возвели большую сторожевую башню.

Затем французы ещё раз попытались прорваться в город на 44 кораблях 25 июня, но об этом заблаговременно узнали англичане. Графы Нортхэмптонский и Пемброкский поднялись на корабли с большим количеством лучников и поджидали неприятельскую эскадру в засаде. Враг показался в поле их зрения тем же вечером. После короткой перестрелки генуэзские галеры, игравшие роль конвоя, бежали в море. Суда с грузом оказались брошены на произвол судьбы; некоторым из них удалось ускользнуть, выбросив продовольствие за борт, но большая часть пристала к берегу, где была захвачена англичанами. Сразу после этого разгрома эскадры командир гарнизона Жан де Вьен отправил гонца к Филиппу VI с письмом, где красочно описывал бедственное положение осаждённых:

«Но, дражайший и грозный сеньор, знайте, что хотя все люди в безопасности и в хорошем состоянии духа, город тяжело страдает от недостатка зерна, вина и мяса. Знайте, что здесь нет ничего, чего мы не пробовали бы есть — даже собак, кошек и лошадей, ибо никаких других съестных припасов в городе не найти, и нам скоро придётся есть человеческую плоть. Ранее я писал, что буду удерживать город до тех пор, пока у нас есть продовольствие. Теперь мы в том положении, когда нам есть нечего. И мы порешили меж собой, что если мы не получим вскорости помощи, то устроим вылазку, чтобы выжить или погибнуть в сражении. Ибо для нас лучше умереть с честью в бою, чем поедать друг друга»57.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии