Черный осьминог

Из хат сначала одиночками, а затем все чаще и чаще начинают, словно тараканы из щелей, вылезать «освободители». Матерная ругань хлестко несется над ласковыми полями, кажется, что она грязнит чудесное осеннее утро.

Проснулся и «толстый черт» — сам Колесников, или «начальник главных повстанческих сил», как он сам себя окрестил. С вечера было так выпито, что Колесников и до сих пор прийти в себя не мог, и его чуть ли не за ноги стащили с кровати. Выпучив глаза, он, ничего не понимая, смотрел на окружающих и только сопел.

Подошел Игнатенко с каким-то молодым парнем.

— Дозорный к тебе приехал. Говорит, что в Барановске красные крепкий кулак собирают и к чему-то готовятся.

— Ладно, разберу, — прохрипел Колесников. — Собери всех командиров, доклад поручика Чернавского прочитаем и боевой план разработаем. Вот посмотришь, как я красных проучу.

Игнатенко вышел и послал дежурного собирать командиров.

Военная организация Колесникова была чрезвычайно спутана. Правда, на бумаге она носила название «повстанческой дивизии», которая разделялась на четыре полка с соответствующим разделением на батальоны и роты. Числилась в дивизии артиллерия и пулеметы. Касаясь состава этих полков, можно было отметить, что худшего сброда трудно было найти даже у различных украинских «батек». У большинства было весьма солидное уголовное прошлое. Понятие о дисциплине у этого сброда было весьма относительное. Правда, когда предстояла возможность хорошо пограбить, они воодушевлялись «любовью к Родине». Большей же частью они были храбры только из-за угла, да еще в том случае, когда на одного красноармейца приходилось не менее десяти «повстанцев».

Постепенно «начальники и командиры» собрались в сад при доме Игнатенко. Пришел и зареченский поп Василий.

Явился Колесников и началось заседание. Заслушали сообщение Чернавского, который писал о последних операциях в районе Барановска, о взятии в плен Аренского и Васютина, о приезде отряда Захарова. Временные неудачи красных толковались, как окончательное поражение. Это обстоятельство так воодушевило белогвардейцев, что они постановили дать решительный бой и захватить город Барановск.

Начали писать приказ.

«Во имя Родины нашей, я, начальник главных повстанческих сил Колесников, приказываю:

1. Командиру 1-го пехотного повстанческого полка взять все свои вооруженные силы, оставив на месте одну комендантскую роту при одном пулемете, двинуться по направлению ст. Кондратовка через сл. Черновку в 11 час ночи.

2. Командиру 2-го кавалерийского повстанческого полка двинуться совместно с 1-м полком через сл. Черновку, взять направление на Десятский разъезд и левее его, порвав железную дорогу, направиться по направлению слов. Россово и связаться с Кондратовской.

3. Командиру 4-го повстанческого пехотного полка двинуться в 12 часов ночи по направлению ст. Николаевки, заняв сл. Чекуловку, где остановиться со штабом и держать фронт со стороны станции Голдомировки.

4. Командиру 3-го повстанческого пехотного полка остаться на месте при одном пулемете и держать фронт со стороны Поспеловки и города Владимирска; 2-й пулемет „Максима“ с лошадьми и номерами отдать в распоряжение командира 4-го полка.

Разбив противника, забрав трофеи и пленных, направиться в сл. Новую Горелое, где и ждать особого распоряжения, выслав разведку в сторону Заречного, Птичного и Коневки.

Начальник дивизии Колесников.

Начальник глав, штаба Ремезов.

С подлин. верно: адъютант Закутан».

Написав приказ, на что было потрачено немало времени, решили выпить. Появился самогон, и пошло дело.

Крестьяне все по домам от «спасателей Отечества» по-забились и думали только об одном: чтобы на глаза начальству не попадаться.

В самый разгар выпивки со станции, словно очумелый, примчался рыжий мужик по прозвищу Кулик, приходившийся двоюродным братом Игнатенко, и вызвал Колесникова. О чем они шептались, никто не узнал, но сейчас же после разговора Колесников, собрав командиров четырех полков, приказал им отобрать по пятнадцать человек наиболее надежных повстанцев и прислать к штабу дивизии.

Когда отряд собрался, Колесников присоединился к нему и, отдав какие-то приказания Игнатенко, двинулся с отрядом в сторону видневшегося на горизонте леса, верстах в трех от которого было расположено село Коневка.

Было уже темно, и всадников трудно было различить. Слышалось только цоканье копыт удаляющихся лошадей.

Глава XXXII. СМЕРТЬ НА ПОСТУ

Приехав в Коневку, отряд Александровского расположился в одной из крайних хат, причем люди из разведки решили ночевать с конями на дворе под навесом, где было свалено сено. Устав с дороги, все быстро улеглись, и только Находцев, сидя у стола, изучал карту уезда. Часов около двенадцати он услышал какой-то глухой шум и говор на улице. Взяв наган он выглянул в окно и моментально отскочил, крикнув:

— Товарищи, нас окружили бандиты!