Черный осьминог

Сергей вылез в окно и заметил, что около сарайчика, в углу сада, что-то копошится. Выхватив наган, Сергей послал три выстрела подряд по направлению подозрительного предмета. От стены сарайчика отделился человек и, прячась за деревьями, побежал по направлению к Днепру. Сергей, забыв все, бежал за ним и, понимая, что расстояние слишком далеко, берег пули.

Вот и берег. Слева из-за кустов послышался характерный стук мотора. Бежавший бросился в ту сторону, вскочил в стоявшую наготове моторную лодку, и та, резкими бросками вспенивая воду, вынеслась на средину Днепра.

— Привет от Дюссе, — донеслось со стороны лодки до Сергея.

— Увидимся! И скорей чем ты думаешь, панская собака! — крикнул в ответ Сергей и решительно зашагал домой.

Из дома он позвонил в ЧК, сообщив о нападении польских шпионов и смерти отца. Прибывший на место оперативный отряд нашел примятую траву под окном, обломанные ветви дерева, следы от стоявшей у берега лодки и мягкую с большими полями шляпу, которую потерял один из преступников при поспешном бегстве.

Сергей рассказал всю историю, начиная с «голубых лучей» и кончая убийством отца и погоней за убийцами.

После осмотра часть отряда вернулась в Киев, увозя на автомобиле труп старого профессора, прикрытый красным флагом, а несколько человек остались на квартире Воротынского.

Сергей, успокоившись немного, занялся осмотром комнаты. Он подошел к несгораемому шкафу, который все еще был открыт, и заглянул внутрь — все полки были пусты. Закрыв шкаф, он подошел к столу и, поправляя спустившуюся с одного бока скатерть, заметил около стула небольшой кусочек бумаги. Подняв его, он узнал почерк отца, который всего за несколько секунд до смерти набросал на этом клочке несколько строк, которые были как бы ключом к тайне его изобретения. Сергей старательно разгладил бумажку и прочел:

«Вправо шестьдесят. Горбатый камень. Прямо 3x4. Удочка № 3. Половина груди. Крючок. Железная рыба. Держи крепче».

Глава XXIX. НЕСКОЛЬКО ЧЕРНЫХ ВОЛОС

— Этому, в конце концов, надо положить конец! Всю продкампанию по Барановскому уезду срывает этот бандит. Он чуть ли не чувствует себя полным хозяином в наиболее хлебном районе, в то время как у нас Красная армия дорожит каждым фунтом зерна.

— Во-первых, не волнуйся, а во-вторых, не позже как завтра утром мы выезжаем в Заречное, произведем намеченную перегруппировку сил и ударим колесниковцев прямо в лоб. Я уже и отдал приказ военно-следственной части быть готовой к отъезду. Ведь ты, конечно, присоединишься к нам, — сказал Александровский, обращаясь к губвоенкому Находцеву, взволнованно шагавшему по кабинету.

— Что за вопрос?! Лететь готов с вами, а не только ехать.

— А раз так, перестань волноваться и иди приготовляйся к отъезду. Только, пожалуйста, не говори у себя в Губвоенкомате, куда и с кем едешь, а то ведь у тебя там «спецы» на все руки сидят. Со своей же стороны я предупредил Губвоенком шифровкой о причинах выезда и возражений не встретил.

— Володя, позвони-ка ты дежурному, а я ему передам записку, чтобы он отнес ее в Губвоенкомат. В записке я сообщу, что выезжаю по экстренному вызову в Москву.

— Ладно, — ответил Александровский и, выйдя в дверь, позвал: — Товарищ дежурный, что же это ты, дорогой, на дежурстве заснул? Ведь за это я тебя завтра и под арест отдам. Да что ты пьян, что ли, или корова язык у тебя отжевала?

Но дежурный продолжал упорно молчать.

— Находцев, иди скорей сюда, — вдруг взволнованно крикнул Александровский.

Тот выскочил, не понимая, в чем дело, и увидел, что на полу лежит человек в кожанке, а над ним склонился Александровский.

Находцев подошел ближе и тут только заметил синее, распухшее и искаженное гримасой ужаса лицо лежащего, который, по всем признакам, был задушен. Лицо его было искажено непередаваемой гримасой ужасно.

— Володя, смотри, что у него на шее. Ведь это не следы человеческих рук, это явственные следы лапы какого-то хищного зверя с отточенными когтями.

— Ничего не понимаю, — пробормотал в ответ Александровский. — Ведь не водятся же в Загорске дикие звери, лапы которых покрыты черными волосами. Смотри, видишь, на шее пристало несколько волосков?

Быстро сбежал вниз. Наружный часовой, спокойно опершись на винтовку, стоял у двери.

— Выходил кто-нибудь за последний час?

— Никого не было, товарищ начальник.

— Ты это наверное помнишь?

— Ну, конечно же помню, что ни единая живая душа за этот период не выходила из здания. А разве что случилось?

— Восков задушен самым непонятным образом, — ответил Александровский, побежав к себе в кабинет.

Сейчас же был вызван следователь, секретарь, ряд ответственных сотрудников, которые еще не кончили работу, но ничего нового не удалось узнать. Никто не слышал ни криков, ни шума борьбы.

— Скажи, Находцев, что ты заметил, когда входил ко мне? Не было ли возле здания кого-нибудь или чего-нибудь подозрительного?

— Нет, улица была совершенно пуста.