Черный осьминог

Человек взвыл от боли, наклонился, высвободил свободную руку и, размахнувшись, со всей силой ударил Павла по голове. Павел потерял сознание и упал на землю.

Человек минуту постоял над Павлом, потер укус, выругался смачно и, перекинув безжизненное тело через плечо, скрылся в темноте кладбища.

В ЛОВУШКЕ

Глава XXI. СТАНОВИЩЕ БАНДИТОВ

Длинной полосой, верст на тридцать в ширину, протянулись казенные леса Загорской губернии. Обступив густой чащей с двух сторон железнодорожный путь, разбежались леса в разные стороны от железной дороги, веками заняв — глушью и прелью лесной — тысячи десятин.

Пока в Москве «Черный осьминог» обсуждал план предстоящего восстания, запрещая единичные, неорганизованные выступления, отряд поручика Чернавского залег в самом глухом уголке этих лесов, предаваясь безделью, дебошам и пьянству.

Отряд Чернавского представлял дикое и странное зрелище. Он насчитывал около 200 человек. Трудно сказать, где Чернавский набрал этих людей. Все человеческие отбросы, падаль человеческого общества нашли себе здесь приют и успокоение. Здесь были представители всех родов преступления, начиная от закоренелых убийц-рецидивистов и воров и кончая дезертирами.

Сам Чернавский редко показывался в этом отряде, непосредственно им командовал Берг, но даже на расстоянии Чернавский умело руководил этим сбродом.

После неудачи с нападением на поезд, в котором ехал в Барановск отряд чекистов под командой товарища Захарова, после неудачи с отцепкой вагона, озлобленные бандиты вернулись в свое становище.

— Обещали всего, а сами вшами нас в лесу кормят, — ворчали некоторые из отряда.

— Что мы — мальчики, чтобы с нами играться?!

— Доколе ж мы тут скитаться будем?..

— Небось, едрена мать, сами-то…

Берг понимал, что отряду надо было чем-нибудь заткнуть глотку. Это ворчание могло быть опасным. Он распорядился отпустить на каждого достаточную дозу самогонки — это отвлекало отряд и всегда имело свои хорошие результаты.

В отношении самогонки дело было поставлено в отряде великолепно, имелись свои специалисты, которые занимались только этим. Почти каждую ночь белый едкий дым застилал небо над лесом, где расположился отряд.

После выпитой самогонки лес сразу наполнился гамом и смехом. По кустам визжали бабы, от насилий и пьянства потерявшие образ человеческий, дергали надоедливо лесную тишину пьяные звуки разбитой гармоники, пьяные заковыристые ругательства висли тяжестью осклизлой на листьях леса. Особенный успех имел в этот день Егор Ляшка. Это он в образе старика на одной из остановок попросил разрешения у отряда чекистов проехать с ними.

— Ловко ты эту сволочь спустил с горы, Ляшка, — говорили ему.

— Небось, струхнули порядком…

— Будут знать наших…

— Ах, дьявол, Ляшка, туды-растуды, — ну и мастак, ей-богу…

— И де только твою башку делали?..

— Гостинцу им в мешке оставил… Го-го-го-го…

— Борода-то тоже там осталась… Ну и чертяка!

— Эх, Егорка, давай выпьем за твою бороду, что оставил на растерзание…

Отряд пьяных галдел на все лады, как в это время подошел к Бергу дежурный у телефона:

— Господин поручик, вас просят к телефону…

Чернавский находился в постоянной связи с отрядом по телефону. Телефонный провод незаметно проходил по лесу и потом, искусно замаскированный в дорогах, соединялся с главным штабом, имевшим уже связь с Москвой. Место этого штаба никому не было известно, за исключением Берга.

По телефону звонил Чернавский. Он спрашивал о результатах нападения на отряд Захарова.

— Нападение было неудачно, они все-таки проехали с небольшими неприятностями мимо…

Чернавский зло выругался.

— Вообще нам в последнее время не везет, — продолжал Чернавский, — какие-то сопляки открыли наш ход в башне, и мы лишены теперь одного из убежищ — одного из них я сцапал, и он находится у меня…

Эти сведения ошеломили Берга. Он никогда не думал, что ход в башне можно было бы когда-нибудь открыть.

— Какие меры нужно принять? — спросил он Чернавского.

— Старайтесь держать отряд в руках, усильте часовых, отправьте постоянную разведку версты на две от отряда… Эти мерзавцы, чекисты, будут теперь везде шнырять — надо быть начеку…

Глава XXII. В МЕШКЕ

Рано утром Аренский вместе с ребятами-комсомольцами Федькой и Митрием, освободившими его из проклятого подземелья, отправились к секретарю Укома товарищу Васютину.