Черный Маклер

- Пожалуйста. Буквы, расположенные в левой части клавиатуры, оттиснуты на бумаге чуть бледнее. У профессиональных же машинисток сила удара левой и правой руки практически одинакова. Затем - многие знаки как бы сдвоены. Значит, удар по клавише был не вертикальный, а несколько спереди, подушечкой пальца. Так печатает женщина с длинными ногтями с маникюром. Нетрудно сделать заключение о возрасте. "Москва" - машинка портативная, в учреждениях ее не держат. Так что, скорее всего, это - тихое надомное производство. Остальное совсем элементарно, даже скучно объяснять.

- Не женщина, а просто - удивительное рядом! Только вот насчет брюнетки...

- Шурик, прими на веру.

- Воспитание не дозволяет! - он старался замотать тягостное впечатление от письма.

- По-моему, у брюнеток обычно и ногти крепче, и удар более порывистый. Я в лабораторию.

Забрав письма, она ушла.

- Что меня-то пригласил? - осведомился Томин, зная, впрочем, ответ: по поводу анонима и, главное, Шутикова.

- Розыском занимается Петухов. Было бы спокойней, если б ты подключился.

Петухов был сотрудник староватый и не больно шустрый.

- Закруглю некую меховую операцию - и к твоим услугам, проси меня у начальства, - согласился Томин.

* * *

Меховая операция - это было про Силина. Он так ни в какую и не выдавал сообщников.

- Что я - хуже собаки? Собака и та своих не кусает! Гражданин начальник, ну войдите в мое положение.

- Не хочу, Силин, - ворчал Томин. - Вам и самому не было нужды входить в свое положение.

- Именно, что была нужда! Сколько лет я жизни не видел! Это разве легко переносить? Вышел, деньжонок маленько было, эх, думаю, хоть поллитровочку!.. А там, сами понимаете, другую, третью. Отчумился, гляжу - трешка в кармане. А к Гале ехать надо. Жизнь начинать надо. Как? Чем? Сроду не воровал, решил - ну, один раз, пронеси господи!..

Леонидзе - следователь, которому отдали материал на Силина, тоже ничего от него не добился. Леонидзе был мужик весьма башковитый, но ленивый и хлопотных дел старался не вести. Томин едва подбил его на следственный эксперимент в складе.

По прибытии туда Леонидзе велел вынести ему стул из конторки, уселся верхом и начал гонять Силина. Тот показывал, как он якобы действовал, как двигался между стеллажами и контейнерами, пока "шуровал". А Леонидзе следил по хронометру и бесстрастно изрекал:

- Вы должны были выбежать со склада шесть минут назад. Попробуйте еще раз.

Он засекал время. Распугивая кошек, Силин мотался по складу с мешком, Томин - за ним, фиксируя путь, измеряя расстояние между следами.

- Наверстали полторы минуты, - закуривал Леонидзе. - Осталось четыре с половиной лишних.

- Понимаете, Степан Кондратьевич, - разъяснял Томин, - с того момента, как вы перелезли через забор, и до того, как вас схватили, прошло девять-десять минут.

- Ну?

- По моей просьбе несколько человек перелезали и вышибали плечом дверь. На это уходит максимум две с половиной минуты. От десяти отнять две с половиной сколько?

- А сколько?

- Семь минут тридцать секунд. За эти семь с секундами вы повредили проводку, увязали шубы и выскочили.

- Ну?

- Ну а сегодня вы возитесь почти вдвое дольше. Хотя и спешите.

- А тогда не спешил?

- Сегодня вы бегаете, а тогда ходили. Когда человек идет, расстояние между следами меньше, чем когда бежит. Ваш путь был короче. Вы не то сейчас показываете.

- Слушай, отцепись ты со своей наукой!

- Попрошу все проделать еще раз, - пресек пререкания Леонидзе. - Только теперь под мою диктовку. Пройдите здесь, - он указал узкий проход между ящиками, ведущий прямо к шкафу, где висели шубы.

- Зачем я сюда полезу?

- Затем, что это нужно для следствия. Отлично. Откройте шкаф. Увязывайте шубы. Уходите. Вот они - ваши семь с половиной минут. Ясно?

Силин утер рукавом потный лоб и отвернулся, перед Леонидзе он немного робел.

- На чем вы сюда приехали?

- На трамвае, на чем еще.

- Подошли к забору с какой стороны?

- С левой, что ли. А может, с правой. Отсюда не соображу.

- Вы помните, что с вас сняли ботинки?

Силин пошевелил пальцами в тапочках - он как-то умудрился их растоптать.

- Так вот, исследовали грязь с них. Оказалось, что вы ни справа не подходили, ни слева. Сразу очутились около забора.

- Давайте я растолкую, - опять взял слово Томин. - Послушайте меня внимательно, Степан Кондратьич, и не злитесь. Никто вас на пушку не берет. Понимаете, когда мы ходим, то все остается на подметках. Вот я пойду по земле - прилипнет земля. Потом пойду по асфальту - поверх земли лягут частички асфальта. Все это набирается слоями, особенно в углублениях под каблуком. И держится довольно долго, пока не отвалится лепешкой. Вам понятно?

- Я что, дурак?

- Грязь с подметок изучили слой за слоем. И сразу стало ясно, где вы только что прошли. Снаружи нашли пыль - такую же, как здесь на полу. Глубже крупинки шлака. На шлак вы наступили у забора. Но глубже шлака оказался асфальт. Значит, до шлака вы шли по асфальту, понимаете?

- Ха... - задумчиво выдохнул Силин.

- А здесь за забором везде глина. В любую сторону. На ваших подметках ее нет.

- Как же я тогда прибыл? По воздуху?