Чёрный лама

– Вот именно. Правда, тут уточняется, что китайским агентам удалось вынести не сами чертежи, а лишь наброски к ним, но это сути не меняет – умный спец додумает то, что упущено, исправит возможные ошибки, и…

– …И будет нам новая головная боль, – сумрачно заключил делопроизводитель.

Антон кивнул.

– Остальное, – он помахал рукой над сгоревшими письмами, разгоняя дым, – несущественно. Кое-какие выводы я сделал, но пока умолчу о них – рано гипотезы измышлять. Во-от…

Руководство я в известность поставил, но помощь нам обещают не раньше, чем пару суток спустя. Столько времени терять мы не вправе, а потому «обождем» опергруппу на месте. Может, и узнаем чего. Ну, что, дамы и господа? Собирайтесь!

– В Тетюхе? – деловито спросил Илья.

– В Тетюхе!

До поста Святой Ольги добрались на гидросамолете – флотские подкинули. За два часа полёта рёв паровых турбин и мелкая дрожь от пропеллеров изрядно приелись и графу Уварову, и троим членам его маленького отряда (в качестве подкрепления штабс-капитан и ординарца своего прихватил).

От Ольги до Тетюхе-Пристани прокатились на катере, обозревая скалистые, обрывистые берега, поросшие дубняком, а там сели в маленький пассажирский вагончик узкоколейки.

Марина продолжала пленять, хоть и переоделась в строгое дорожное платье. Илья был очень органичен в чёрной форме инженера-путейца, а Уваров с Горой изображали скучающего франта и его расторопного слугу.

Клубный пиджак с двумя рядами серебряных пуговиц, да нашейный платок Антону очень даже шли, а Еремей Потапович будто родился в ношенной солдатской гимнастерке, да жилетке.

Поезд торопливо стучал колесами, минуя Владимиро-Мономахово.18 Уваров лениво огляделся. Вагон почти пустовал, только две кумушки оживленно делились рецептами солений, а в дальнем углу дремал молодой мужчина в черном пальто.

– Слушайте сюда, – негромко сказал Антон, и достал из внутреннего кармана пару фотографий. Обе изображали одно и то же лицо – китайца средних лет с жидкими усиками, опущенными скобкой по уголкам жесткого рта. – Это тот самый «несун», по-китайски его звать Ван И, так что наши мигом перекрестили его в Ваню. Ваня Хунхуз – так его кличут. Обычный контрабандист… Был. Пока кто-то его не надоумил таскать в Поднебесную армаферрит. В Ордене уверены, что слитки подвозят морячки с английских судов, что заходят в Тетюхе-Пристань за свинцом и цинком. Ну, нас с вами это не должно касаться, мы преследуем иной интерес…

– …Метеоритное вещество, – подсказала Облонская.

– Именно. Нас четверо, поэтому разделимся. Вы, Марина Васильевна, с Ильей будете, сыграете молодоженов. Покрутитесь по городишке, загляните в ресторацию «Бон-тон». Его владелец держит еще три или четыре трактира, тем не менее, никакой выручки от питейных заведений не хватит, чтобы можно было нажить целое состояние. А оно у господина Вонга – так зовут ресторатора, Вонг Фэйхунь, – имеется. По косвенным данным, золотом этого пройдошливого ресторатора снабжает Имперская безопасность Китая. Во-от… Только будьте очень осторожны! Даже с полицией лучше не связываться, а то мало ли что…

– Ясное дело, – кивнул Паратов. – А вы куда?

– А мы с Потапычем опустимся «на дно». Потолкуем с местным паханом. Он – вор в законе, и должен хоть что-то знать о Хунхузе. На, Илья, это фото – вашей парочке.

Паратов хихикнул – роль жениха его забавляла, – а Марина поджала губы, и отвернулась. Лицо её тотчас застыло, а тихий голос выдал напряжение:

– Антон Иванович…

– Да-а? – рассеянно протянул Уваров, хотя взгляд его стал цепок.

– Тот мужчина в углу… В пальто который… Когда мы были здесь в прошлый раз, я постоянно натыкалась на него. Словно он следил за нами.

– Не смотрите на него, – безмятежно сказал граф. – Он не должен догадаться, что узнан. Мы с Потапычем в Бринеровке сойдем, а вы следуйте до конечной. И бдите!

История Бринеровки тянулась всего сотню лет – здесь, среди зелени и скал, поставил свою усадьбу сам Юлий Бринер, основатель и родоначальник. Потом рядом стал строиться сын его, Борис, и пошло-поехало. Вскоре целый дачный поселок вырос на берегу шумливой Тетюхе. Здесь люди отдыхали, возвращаясь с рудников или с фабрики, ухаживали за газонами и клумбами, хвастаясь перед соседями, какая у них картошка уродилась.

Сойдя на дощатый перрон, Антон огляделся неторопливо, и сразу увидел, куда идти – название «Серебряный рубль», намалёванное на фальш-фасаде трактира, молча зазывало всех любителей выпить и закусить. Ну, или просто выпить.

– Пошли, Ерёма, – сказал Уваров. – Тут, если возымеешь желание узнать чего, посетить следует питейное заведение.

– Знамо дело, восто-ок… – протянул Потапыч.

Трактир не пустовал, хотя и битком набит не был. В углу четверо горных инженеров, повесив кителя на спинки стульев, резались в вист. Хмельной пианист, жуя погасшую папиросу, наигрывал что-то джазовое на расстроенном инструменте. Величественный кабатчик, дородный, усатый, с мускулистыми руками кузнеца, протирал стаканы, время от времени посматривая через них на свет: а нет ли пятнышка?

Антон приблизился к стойке, и облокотился на нее, взывая утомлённым голосом: