Черный беркут

По совету врача Ольга просила мальчика рисовать свои сны, и он, вооружаясь фломастерами, усердно черкал. Если она не вникала в смысл рисунков, то просила его объяснить. Например, почему солнце на рисунках у него черное, почему себя он изобразил с автоматом, из которого по крутой дуге летит огромная пуля в виде авиационного снаряда... Потом они сжигали очередной рисунок, чтобы вместе с ним сгорали кошмарные сны.

Это было похоже на шаманство, однако своеобразная методика врача постепенно делала свое дело: мало-помалу мальчик приходил в норму. И все же каждое утро он встречал одним и тем же вопросом:

«Папа не приехал?.. А дядя Коля?»

Анна всегда понимала мужа, несмотря на то что порой ненавидела его профессию. Ольга разделяла ее чувства, однако постоянное напряжение сестры говорило о том, что беда ходит рядом. В какие страшные, непредсказуемые обстоятельства попадут Орешины, предположить не мог, конечно, никто.

Поначалу весь свой гнев Ольга вылила на Игоря. С ее губ срывались проклятия, она непременно хотела, чтобы он услышал ее; если он мучался в плену, пусть его страдания будут невыносимыми. Потом Ольга стала думать, что Анна приехала в Петербург по ее просьбе. И в Полярный не вернулась. Часть вины за случившееся лежало на Ольге, она не могла отделаться от этого чувства, хотя понимала, что глупо винить себя за это.

А Игоря?..

Нет, это был первый порыв, необузданный и неоправданный. Игорю так плохо, что трудно себе представить. Ольга поняла, что человек, которого всю жизнь любила Анна, необходим ей, Володьке. И она нужна Орешину, чтобы поддержать хотя бы первое время.

Ольге пошел тридцать седьмой год. Она уже привыкла жить одна и в дальнейшем не собиралась связывать себя семейными узами. С Игорем – даже ради мальчика, который любил ее как вторую мать, тем более. Даже думать об этом непристойно.

Только бы с Игорем все обошлось.

Водитель такси уже проехал платформу «Аэропорт» и сворачивал с Пулковского шоссе на Штурманскую улицу.

Головачев встречал Ольгу на автостоянке. Одет он был в военную форму, в руках дорожная сумка.

– Ольга Васильевна, – начал генерал, беря женщину под руку, – мне очень неудобно, что я заставил вас приехать. Надо было самому навестить вас, но у меня в запасе всего двадцать минут.

– Да, да, вы уже говорили об этом по телефону. Давайте пройдем к терминалу, а то вы действительно опоздаете.

– Я пройду на поле в другом месте. Вылетаю спецрейсом до Полярного. Такой день, сплошь специальные рейсы.

– Александр Ильич, – Ольга взяла его за руку, – по вашим глазам я вижу, что у вас есть хорошие новости.

– Не скажу, что хорошие, но обнадеживающие. Мы с вами несколько раз говорили о людях, которым необходима удача. Сегодня решился вопрос о группе поддержки, которая, если успеет, обеспечит им надежный отход. Вместе с Игорем.

О Господи!.. С Игорем... Отход... Какой отход? Спросить? Не ответит. Силовая операция, секреты и все прочее.

– Если успеет, вы сказали?

– Да. Дядя Коля, о котором все время вспоминает мальчик, человек решительный. Думаю, судьба Игоря решится в последние двенадцать часов.

Ольга внезапно побледнела.

– Боже, как мало... Двенадцать часов – и мы будем знать ответ, да?

– Скорее всего, так. Сейчас половина десятого, в Таджикистане почти полночь. Часа через два группа поддержки вылетит из Термеза в район дислокации банды Безари Расмона.

– Я все еще не совсем понимаю вас, Александр Ильич. Расскажите мне об этих людях, кто они, почему только сейчас их могут поддержать, но не поддержали вчера, позавчера?..

– Если говорить коротко, они составляют костяк спецподразделения, которым командовал Игорь. Их мало, девять человек, один из них ушел со службы полтора года назад. Остальные находятся в очередных отпусках. Все они добровольно отправились в Таджикистан.

– Девять человек?

– Да, только девять. И им сейчас очень трудно. Именно сейчас. – Головачев снова взглянул на часы. – Я думаю, они уже начали активные действия. Не хочу вас пугать, но им будут противостоять сто пятьдесят опытных боевиков.

– О Боже!.. Вы уже напугали меня. Зачем? Неужели не могли сказать, что их тоже девять?

Ольгу лихорадило. Щеки зажгло, на лице появилась улыбка, слова поневоле сложились в полушутливую фразу, непозволительную в данной ситуации.

Генерал почувствовал, что руки у женщины мелко подрагивают.

– Извините, Оля, – Головачев впервые назвал ее по имени. – Наверное, мне не стоило пугать вас.

– Ну да. Теперь вы захотите успокоить меня.

– Хотел бы, но не успею, времени совсем мало. Может, немного позднее, когда все закончится? У меня будет несколько свободных дней. – Головачев пристально посмотрел на женщину. И добавил уже другим тоном: – Да и в Питере у меня есть неотложные дела.

Ольга так же внимательно взглянула на генерала: сравнительно молодой, немного за сорок, видный, чуточку старомодный, оригинальный – вызвал телефонным звонком на свидание, по-военному. Хотя не гусар. Она долго молчала, глядя в глаза генералу. И ответила, подражая его тону:

– Ну, если есть дела, приезжайте. Успокоите.

– Что?