Черный беркут

– Ты пьешь, спец? Или тебе понятия запрещают пить со мной? Давай вмажем и поговорим конструктивно. Желательно с самого начала.

52

Репортер местного телевизионного канала оживленно беседовал с оператором. Режиссер программы Валентина Скороходова переходила от одной койки к другой.

– Побольше жизни на лицах, ребята, – подбадривала она больных, хотя те не нуждались в ее совете. Никто не пожаловался на свою судьбу, а слезы проступали только на глазах матерей. И то не в палате. – Возможно, небольшой фрагмент пройдет по центральному телевидению. Во всяком случае, заявку мы сделали.

Она немного нервничала. Съемку назначили на одиннадцать часов. Сейчас четверть двенадцатого, а представителя спортобщества «Маяк» все еще нет.

Валентина посмотрела на мать Владимира Терехова. Женщина волновалась, комкала в руках носовой платок, изредка проводила им по лицу. Режиссер приблизилась к ней.

– Зинаида Александровна, мы же договаривались. Смотрите, вся пудра осталась у вас на платке. Лицо ваше на пленке получится лоснящимся, блестящим. Неестественно будет выглядеть, понимаете? Лучше я заберу у вас платок.

– Может, не стоит снимать меня? К чему это? Вы же про мальчишек передачу делаете.

– Ни в коем случае! – строго проговорила режиссер. – Насчет вас у меня определенные указания. – Она подозвала ассистентку. – Лена, займись.

По лицу Тереховой забегала мягкая кисточка.

– Прикройте глаза, – щебетала девушка. – Ага, вот так. Отличненько. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

В палату заглянул еще один помощник и коротко сообщил:

– Прибыли.

Скороходова метнулась в коридор.

Начало передачи уже отсняли. Репортер на фоне больничных коек сказал в камеру несколько стандартных фраз, обратился к полуоткрытой двери, пообещав, что сейчас в кадре появится член правления спортивного общества «Маяк». Режиссеру не понравилось выражение лица репортера, и она велела сделать еще пару дублей. Потом при монтаже выберут наиболее удачный. Чего нельзя будет проделать с членом правления общества «Маяк». Вряд ли тот соизволит хотя бы дважды переступить порог палаты. Дважды в одну реку не входят, вспомнила Скороходова. Хотя... как знать.

Была также отснята беседа корреспондента с главврачом клиники.

Скороходова шагнула навстречу полному, солидному мужчине и представилась:

– Валентина Скороходова, режиссер.

– Блинов Юрий Иванович, – пробасил тот.

– Очень приятно, Юрий Иванович. Начало передачи мы уже сняли. Вот несколько вопросов, которые в ходе беседы вам задаст корреспондент. – Режиссер протянула Блинову лист бумаги, поправив высокую прическу. – Ознакомьтесь, чтобы какой-либо вопрос не застал вас врасплох. Основную часть мы решили провести непрерывной съемкой, минимум монтажа, что в целом выгодно скажется на всей передаче. Как вы считаете?

Блинов одобрительно кивнул, погрузившись в чтение. Скороходова продолжила:

– Мать Володи Терехова, о которой со мной говорил ваш помощник, – единственная женщина в палате. Вторая койка слева. Зинаида Александровна. Вопросы вам понятны, Юрий Иванович?

– Да.

– Отлично. Сейчас мы нанесем немного грима на ваше лицо, подкрасим губы и...

Бригадир нахмурился.

– Это еще зачем? Я поводов не давал.

– Так нужно, совсем немного пудры. Чтобы лицо не выглядело жирным.

Скороходова прикусила язык, снизу вверх глядя на раскормленную физиономию Блинова. И быстро поправилась:

– Кожа лица. Жирной.

– Хорошо, давайте.

Елена попросила Блинова присесть. Он опустился на стул. Снова замелькала кисточка в руках девушки. Подкрашивать губы он категорически запретил.

– Тогда покусайте их, – предложила девушка, – вот так. Иначе губы не будут выделяться, сольются с кожей лица. Оно будет похоже на маску.

Уже вторую неделю кусаю, подумал Блинов. Докусался. В кино снимаюсь – название «Маска», пудрюсь. Надо было начало заснять, когда я на гранате лежал: спасал, мол, наш герой универмаг от взрыва. И ни в какую не хотел вставать! Еле-еле оторвали от пола и насильно выбросили в коридор. Но наш герой изловчился, подцепил гранату ворсистым джемпером и уже в коридоре вторично бросился на нее своей широкой спиной. Он не был уверен в надежности канадских взрывозащитных костюмов саперов – наши, российские (несуществующие) куда лучше.

В захватывающий сюжет вклинился чей-то голос:

– Юрий Иванович... Алло, Юрий Иванович. С вами все в порядке?

– А?.. Да, пять минут, полет нормальный.

Валентина улыбнулась шутке местного авторитета.

– Если вы готовы, начнем. Заходите в палату, не очень продолжительный взгляд на больных, общее приветствие. Затем инициатива переходит к репортеру. Я буду стоять за камерой и дам вам знать, когда нужно смотреть на репортера, когда в объектив камеры. Я пошла. Ассистент подскажет, когда вам войти.

Прошла минута, не больше, и Блинов шагнул в палату.

Непродолжительного взгляда не получилось. Бригадир прирос к полу. Он увидел то, что не смог представить себе во время разговора с Шевцовым. Глаза подолгу задерживались на каждом искалеченном. И его, Блинова, в эту палату тоже бросило взрывной волной от учебной гранаты. И контузило. Факт, что контузило.