Черные ножи - 3

Я даже не сомневался. Короткой очередью наискось срезал обоих. Одного точно убил на месте – его белоснежный маскхалат окрасился кровью на спине минимум в трех местах, второго пощадил – следствию будет нужен язык, - но прострелил ему обе ноги, чтобы даже не пытался скрыться в лесу. От болевого шока он тут же отключился.

Осторожно приблизившись, снял с тел автоматы и ножи, проверил одежду, вытащив из нагрудных карманов документы, но не стал их открывать – не мое дело.

Глухо застонал Савелий Пафнутьевич, я проверил у него пульс – жить будет.

- Все уже кончилось, - пояснил я, когда дед уставился на меня чуть мутным взглядом. – Двое мертвы, третий жив, но ему требуется медицинская помощь. Вот только собаку они убили.

- Суки! Это диверсанты, - еле слышно прохрипел старик, - но из бывших наших… говорили между собой то по-русски, то по-немецки…

- Следствие разберется. Перевяжем уцелевшего, а завтра и его, и тела подельников бросим на подводу и доставим в город. Или сегодня на мотоцикле? Откуда он у вас?

- Да не работает тарахтелка, - Савелий Пафнутьевич лишь отмахнулся, уже достаточно придя в себя, - еще месяц назад поломался, зараза! Иначе я бы тебя сам отвез до города еще до темноты.

- Но кто-то из ваших знакомых об этом не знал… о мотоцикле знал, а о поломке – нет. Поэтому сюда и пришли. Подумайте, кто бы это мог быть?

- Вот жеж, дела… - протянул дед, задумавшись.

Раненый очнулся и негромко застонал. Я снял ремень с мертвого тела, подошел к корчившемуся на земле человеку, завернул ему руки за спину и крепко стянул их. Надеюсь, не подохнет до утра. Ноги я ему перебинтую, чем найдется, кровь остановлю, но пули вытаскивать не стану. До города он дотянет, а дальше – не мое дело.

Я опять влез в историю, которой совершенно не желал. Нужно подумать, как увильнуть от вопросов следствия. Впрочем, как только я помогу доставить языка и тела его подельников в город, тут же двину дальше. Дед и сам даст показания, мое присутствие вовсе не обязательно. Пусть без меня разбираются, что понадобилось на крошечном полустанке тройке диверсантов и как они сумели незаметно перейти линию фронта.

Мне же пора, наконец, туда, куда я так долго стремился. На передовую.

Глава 23

Интерлюдия 4

В один из последних дней ноября 1943 года, в 8 часов утра в аэропорт Баку прибыли несколько автомобилей. Из одной машины неторопливо вылез Иосиф Виссарионович. Следом за ним выбрались Молотов и Ворошилов.

Сталин огляделся по сторонам.

На летном поле стояли два готовых к вылету Си-47, около которых суетились техники.

К Верховному тут же быстрым шагом подошел командующий Авиацией дальнего действия, генерал-полковник авиации Александр Евгеньевич Голованов. За ним, чеканя шаг, шел полковник Грачев.

- Товарищ Сталин, оба борта проверены, можем вылетать! – отрапортовал Голованов. – Прошу подняться на борт. Я лично буду управлять самолетом.

- А вторым кто будет править? – живо спросил Сталин.

- Полковник Грачев, - непонимающе ответил Голованов, покосившись на замершего по стойке смирно Грачева.

Иосиф Виссарионович шагнул было в указанную сторону, но неожиданно остановился и чуть задумчиво сообщил:

- Знаете что, генерал-полковники редко водят самолеты, мы лучше полетим с полковником Грачевым.

Александр Евгеньевич побелел лицом от обиды и унижения, но оспаривать приказ не решился. Как раз в этот момент подъехали три машины с сотрудниками Наркоминдела, которые должны были лететь во втором самолете.

Когда борты, один за другим, уже вырулили на взлетно-посадочную полосу, со стороны КПП на всех парах вылетела машина и, громко сигналя, понеслась наперерез самолетам.

Охранники тут же среагировали должным образом, готовые расстрелять автомобиль еще на подъезде. Но тут один из них опознал в пассажире, высовывающемся из окна Лаврентия Павловича Берию, и стрелять, разумеется, не стали. Напротив, борт Верховного Главнокомандующего остановился, и вниз быстро спустили трап.

Берия, с увесистым кожаным портфелем в руках, взобрался по ступенькам, и через пять минут оба самолета поднялись в воздух.

В тот же момент к ним присоединился конвой из двадцати семи истребителей с полными боезапасами на бортах, летчики которых понятия не имели, кого именно они эскортируют. Им сообщили лишь конечную цель полета – Тегеран.

Погода стояла отвратительная, едва самолеты набрали полетную высоту, началась изрядная болтанка. Берия, сидевший в кресле напротив Сталина, побледнел – он страдал морской болезнью и терпеть не мог летать. Он даже снял пенсне и протер чуть слезящиеся глаза.

Сталин, видевший все, что происходит вокруг, тут же сказал Ворошилову:

- Климент Ефремович, ты только посмотри на эту сволочь! Это же прирожденный подлец!

- Простите? – маршал нахмурился. Зная характер Верховного, он заранее ожидал неприятностей.

- Да ты глянь! Сыщик, повернись к нам лицом… очки только не надевай!

Берия вынужденно повернулся.

- Смотри, Клим, в его глаза смотри! – потребовал Сталин. – Видишь? Это же глаза змеи! Он и очки-то носит, чтобы их маскировать.